Песнь шаира или хроники Ахдада

— Я пожил на этом свете, а старость, наряду с мудростью, дарит еще и некоторую смелость перед той, которую принято называть: «Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний». Султан, султан Шамс ад-Дин Мухаммад — да дарует Аллах ему малую горсть мудрости, а к ней несколько горстей рассудительности, до конца месяца, славного месяца раджаб повелел мне отыскать средство от страшной болезни, что, как ты знаешь, поражает жителей Ахдада и подданных нашего славного султана. Горе, ох горе мне, я ли не приглашал лучших лекарей и ученых мужей, сведущих в иных науках, я ли не осыпал их золотом, я ли не обещал великую награду — тысячи и тысячи динаров тому, кто освободит нас от этой напасти. Я ли — отчаявшись, не обращался к сихрам, колдунам-магрибинцам, огнепоклонникам магам и иным неверным. Не прогневил ли Ахдад их бога, хотя все мы знаем, а я свидетельствую в числе первых — нет бога, кроме Аллаха и Махаммад — пророк его. Словно этого мне мало, еще и рыбы!

— Что за рыбы, батюшка?

— Странные рыбы четырех цветов: белые, красные, голубые и желтые, что в последнее время все чаще начали вылавливать в прудах Ахдада. Иблис, Иблис поднял бурю и загородил Ахдад от взглядов Всевидящего! Горе, горе мне горе! Ну почему, почему я не погиб тогда, на охоте, когда жеребец — бесценный Ясир, что означает «легкий» понес подо мной, испугавшись крика загонщиков. Почему эта болезнь не пристала ко мне, тогда б я умер и не увидел бы тех несчастий, что постигнут близких по вине моей!

— Батюшка, — перебила отца Рашида, — когда я была маленькая, помнится ты рассказывал мне историю о царе Юнане, враче Дубане и об отрубленной голове.

— Ну да, это здесь при чем?

— Среди прочего, ты упоминал, что говорящая голова несчастного врача находится в султанской сокровищнице Ахдада.

— Находится, то есть, находилась, Шамс ад-Дин редко заходит…

— Почему бы не спросить у нее.

6 Продолжение рассказа второго узника

На берегу Пруда Дэвов Халифа-мудрый (а вслед за спутником станем и мы называть его так) и магрибинец остановились.

— Прочитай со мной «Фатиху», — сказал магрибинец, опускаясь на колени.

И Халифа прочитал с ним «Фатиху».

Затем магрибинец вытащил из своей поклажи шелковый шнурок и сказал Халифе:

— Скрути мне руки и затяни шнурок покрепче, и брось меня в пруд, и подожди немного, и если увидишь, что я высуну из воды поднятую руку, прежде чем покажусь весь, накинь на меня сеть и вытащи меня поскорее. Если же ты увидишь, что я высунул ногу, знай, что я мертв и оставь меня.

— Но, господин мой, хаджи, как же так… — всей мудростью своей Халифа старался понять происходящее.

— Не перебивай! Убедившись, что я мертв, возьми тогда моего мула и мешок и пойди на рынок купцов. Ты найдешь там еврея по имени Шамиа, которому отдашь мула, а он даст тебе сто динаров. Возьми их, скрывай тайну и уходи своей дорогой.

Упоминание платы развеяло сомнения Халифы, и он взял шнурок и крепко скрутил магрибинца. А тот еще говорил ему:

— Стягивай крепче!

Когда последний узел был затянут, магрибинец велел:

— Толкай меня, пока не сбросишь в пруд.

— С превеликим удовольствием, о господин мой, хаджи, — и Халифа толкнул его и сбросил.

Магрибинец погрузился в воду, а Халифа сел на берегу с намерением ждать его.

Прошло некоторое время, и вдруг высунулись ноги магрибинца. И Халифа-мудрый понял, что он умер, и взял мула и, оставив магрибинца, отправился на рынок купцов.

На рынке он увидел еврея, что сидел на скамеечке у входа в кладовую. И когда еврей увидел мула, он воскликнул:

— Погиб человек! Его погубила одна лишь жадность.

Потом он взял у Халифы мула, дал ему сто динаров и наказал ему хранить тайну.

И Халифа взял динары и пошел.

7 Начало рассказа пятого узника

«Все истории ваши — одна занимательнее другой. Аллах свидетель — теряюсь в догадках, чем занять благородное собрание в свой черед, — сказал пятый узник, когда пришла его очередь рассказывать. — Один из вас упоминал в своем рассказе цветных рыб, а именно — белых, красных, голубых и желтых. При упоминании их, пришла мне на ум одна история. Случилась она пятнадцать весен назад, и не со мной, а с моими отцом. Возвратившись из очередного своего путешествия, он поведал мне ее, я же, с позволения Аллаха всемилостивого и всезнающего перескажу ее вам».

Случилось в один из дней отец мой — купец из купцов Дамаска оказался в незнакомой местности, брошенный спутниками, без лошади, поклажи, но опоясанный мечом. Не стану рассказывать, что привело его к таким обстоятельствам, ибо это отдельная история достойная упоминания, но недостойная времени, которого у нас осталось счетное число. Итак, отец мой шел по незнакомой местности ночь, утро и весь день, и вторую ночь до утра, пока не увидел вдали что-то черное. И отец обрадовался и воскликнул: «Может быть, там я найду кров, еду и воду!»

И он приблизился и увидел дворец, выстроенный из чёрного камня и выложенный железом, и один створ ворот был открыт, а другой заперт.