Песнь теней

– Ежевика рассказал мне о теневых тропах, – продолжала она. – Но они знают, Лизель. Они умеют закрывать зеркала, прятать свои лица от невидимого мира. Чтобы уберечься от Дикой Охоты, они принесли Древним законам ужасную жертву.

– Что? – воскликнула я. – Что они сделали?

– Кровь Верных, отданная не по своей воле, способна закрыть границы между мирами.

– Откуда ты это узнала? – от отчаяния я сжала кулаки. – Кто тебе сказал?

– Ежевика, ответила она. – Подменыш.

Я уже не знала, бьется мое сердце или нет.

– Подменыш? Ты уверена?

Моя сестра стала рвать на себе волосы.

– Это неважно, уверена я или нет! Единственное, что важно – это чтобы ты и Йозеф поскорее убирались оттуда!

– Как? Куда мне идти? Как ты меня найдешь?

– Ты должна – и она резко прервалась.

– Кете?

– О, нет, – сказала она. Ее лицо побледнело от страха. – Он идет.

– Кто?

– Я не могу оставаться здесь дольше, сказала Кете. – Эрлькёниг меня найдет. – Ее лицо скривилось от ужаса. – Уходите. Доберитесь до ближайшего города – а дальше следуйте за маками.

– За символом дома Прохазки?

– Нет, сказала она. – Это души украденных Охотой. Души Верных. Они до сих пор нас защищают, Лизель. Они… – В ее глазах вспыхнула паника. – Мне пора.

– Кете… – Но сестра уже ушла, оставив передо мной лишь удивленный образ моего собственного лица. – Кете!

– Лизель?

Я резко обернулась. Йозеф, смущенный, стоял за моей спиной.

– Зефферль!

– Лизель, с кем ты разговаривала? – Он нес скрипичный футляр, как будто пришел в бальный зал поиграть, как музыкант в галерее.

– Ты не… ты не видел?.. – Но я не договорила. Конечно, он не видел. Да и сама я уже начала сомневаться в том, что разговаривала с сестрой. Меня окружали неподвижные отражения меня и Йозефа, на его лице застыли скепсис и тревога, на моем – безумие и страх. Я понимала, что похожа на сумасшедшую: растрепанные волосы, обезумевший взгляд, распахнутые от ужаса глаза. Я рассмеялась, но даже мой смех прозвучал дико.

– Тебе лучше сесть, – осторожно сказал Йозеф. Он поставил скрипку и принес из галереи музыкантов стул. Мягко подвел меня к стулу и усадил на него. Он прикасался ко мне неуверенно и робко, как будто я была нервной кобылой, которую нужно было загнать в конюшню.

– Зефферль, – произнесла я дрожащим голосом. – Я схожу с ума?

Он наклонил голову и нежно убрал с моего лица пряди волос. Подушечки его пальцев были все в мозолях.

– Разве это важно?

Я снова рассмеялась, но теперь мой смех напоминал рыдания.

– Не знаю. Ты не поверишь тому, что я тебе расскажу.

Йозеф замолчал.

– Попробуй, – спокойно сказал он, принеся еще один стул.

Так я и сделала. Я рассказала ему об озере Лорелеи, тенистых тропах и накрытых зеркалах. Рассказала о годе, проведенном в Подземном мире в роли невесты Короля гоблинов, о медленной смерти, агонии влюбленности и понимание того, что это долго не продлится. О том, как я избегала своих чувств, как умаляла все, что было хорошего и великого в мире. Я рассказала ему о сонате Брачной ночи и о том, почему не смогла ее завершить. О том, что мое эгоистичное желание уйти погубило моего сдержанного юношу и обрекло его на уничтожение, а верхний мир – на разрушительные действия Дикой Охоты. Я говорила и говорила, пока губы не потрескались, горло не пересохло и поток слов не иссяк.

Брат ответил не сразу. В тишине, последовавшей за моей исповедью, он поднялся и стал ходить взад-вперед по бальному залу. Хотя выражение его лица оставалось спокойным, в его шагах чувствовались возбуждение и ярость.

– Зефф…

– Почему ты не рассказала мне об этом раньше? – прервал он меня.

– Я не знала как… – начала я, но он злобно оборвал меня:

– Это полная херня. – Я вздрогнула. Никогда прежде я не слышала, чтобы мой брат ругался, и, вылетевшее из его уст, это слово показалось еще ужаснее, еще грязнее. – Ты рассказала Кете.

Не все, хотела сказать я. Далеко не все. Но я рассказала ей достаточно, и это было больше того, что я рассказала Йозефу.

– Почему? – спросил он. – Почему ей, а не кому бы то ни было?

– Потому что она была там, – съязвила я, неожиданно ощутив желание заступиться за Кете. – Потому что она видела.

– Я говорю не о Подземном мире, – сказал он. – Я говорю о нем.

О нем. Короле гоблинов. Я опешила, пораженная сквозившей в его голосе страстью. Король гоблинов ознаменовал начало и конец моего времени в Подземном мире, и все же он был наименее и наиболее магической его частью. По сравнению с горячим озером, волшебными огнями, сверкающими пещерами и коридорами наша любовь выглядела почти земной. В ней не было великих романтических поступков, бурных изъявлений чувств, не было борьбы за то, чтобы остаться вместе, несмотря на все удары судьбы. Мы просто, хотя и не всегда спокойно, раскололи друг друга на части и снова сложили по кусочкам. Это был не тот рассказ, который, по моему мнению, мог заинтересовать моего брата.

– Что ты имеешь в виду, Зефф?