Песнь третья, О Троне и Дороге в неивестность

- Ни за что. Потерять тебя... эти два дня были самым ужасным, что только со мной случалось.

- О, Хилл, мне так стыдно, - одного только отблеска боли в любимых синих глазах хватило, чтобы она почувствовала себя последней болотной гадостью.

- Шу, родная, ну что ты, - прижимая к себе спрятавшую лицо у него на плече возлюбленную, Хилл покрывал поцелуями заалевшее ушко. - Шу?

- Я не отпущу тебя больше. Слышишь? - сердитый шепот и крепко вцепившиеся в него руки возносили его на небеса.

- Слышу. От меня не так просто отделаться.

- Хилл, так на тебя теперь вся Гильдия охотится?

- Делать им больше нечего.

- Ты же Мастера убил?

- Ну и что? Никто этого не видел, никто ничего не докажет. И вообще, им и так проблем хватит, без меня.

- Но тогда тебе придется туда вернуться...

- Ещё чего! Обойдутся.

- А как же... Хилл? Посвященные не могут покинуть Гильдию! Ты же... принадлежишь Хиссу...

- Ничего подобного.

- Как это? Ты же Посвященный?

- Да. Шу, любовь моя, - Хилл не переставал удивляться. Вместо того, чтобы выпытывать у него, за каким демоном Мастер продал его и не грозит ли ей самой опасность, она беспокоится о нем. - Ты ничего не забыла?

- Что я забыла?

- Я твоя собственность.

- Чушь. Какая ты к ширхабу собственность! Не говори ерунды! - от возмущения она заискрила голубыми молниями.

- Это не ерунда. Я предпочитаю принадлежать тебе, а не Хиссу, - идея о том, как все же можно обвести и Гильдию, и божественного покровителя вокруг пальца, только что пришла ему в голову. И показалась весьма соблазнительной.

- Я отпустила тебя.

- Угу. Так возьми обратно.

- Хилл... зачем? Ты свободен! Даже если считать, что я купила тебя законно, то я же имею право отпустить тебя на свободу?

- Хисс не признает свободы, Шу, - он не особенно разбирался в таких тонкостях, он же не храмовый жрец, но рисковать? Нет уж.

- Но... Хилл, милый, ты не боишься, что я...

- Нет, не боюсь. Шу, я не хочу больше иметь с ним дела. Понимаешь? Мне не нравится убивать. А он требует. Постоянно, - представив себе, что снова окажется перед выбором, Хилл вздрогнул. - Боги, Шу! Ты единственная, кто не хлопнулся в обморок, услышав слово Призывающий!

- А что, надо было?

- Ну... обычно, стоит намекнуть на то, кем я являюсь, у людей начинаются судороги и медвежья болезнь, - он ухмыльнулся, припомнив Шу её же слова.

- Обойдешься без обмороков.

- Ты просто прелесть, любовь моя. Так я могу послать Тёмного в Ургаш?

- А вот надену на тебя ошейник! - Шу показала ему язык.

- Да? Ну, попробуй, - подмяв её под себя, он ухватил одной рукой тонкие запястья и поймал губами удивленный вздох. Раздвинул коленом её бедра, второй рукой лаская напрягшийся сосок и ощущая готовую принять его влажность. Он терся о неё всем телом и вторгался языком в нежный рот, дразня и вырывая нетерпеливые стоны.

- Тигренок, ты не слишком дерзок для собственности? - её голос прерывался, она вся трепетала.

- В самый раз, - Хилл снова завладел её губами, не отпуская до тех пор, пока оба не стали задыхаться.

- Хилл, - она выгибалась и металась под ним. - Хилл!

- Да, любовь моя, - он вылизывал изгиб стройной шейки и покусывал розовое ушко.

- Ах! Хилл!

- Ты что-то говорила про ошейник?

- А? Хилл, пожалуйста!

- Значит, договорились?

- Да! Хилл!

- Моя госпожа чего-то хочет?

- Я хочу тебя! Сейчас!

- Все, что пожелаешь, любовь моя, Шу, - он застонал, сливаясь с ней в едином движении.

Усталые и счастливые, они лежали рядом, рассматривая отблески огня на потолке. Одну руку закинув за голову, другой Хилл держался за уютно устроившиеся в его ладони пальчики. Весь мир казался светлым и прекрасным, даже Рональд вызывал чувство, похожее на симпатию. Единственным, что нарушало идиллию, была жажда. Вино, сок, вода - все, что угодно. Но сил встать и добраться хотя бы до ванной с краном божественно прохладной воды уже не осталось.

- Шу, милая, - позвал он тихонько, не уверенный в том, что любимая не уснула.

- Ммм? - она потянулась и зевнула.

- У тебя есть слуги? Или какие-нибудь демоны для помощи по хозяйству? Или кто там прислуживает настоящим колдуньям?

- Зачем тебе?

- Пить хочется.

- А, понятно. По традиции, Тёмным прислуживают рабы. Кажется, где-то здесь был один...

- У меня другие обязанности.

- Ммм... это какие же?

- Ммм... ты ещё не догадалась?

- И все?

- А тебе мало?

- А завтрак в постель?

- Завтрак будет завтра.

- Ленивец. Лорнейского будешь?

- Я все буду.

- Эй, демоны страшные и ужасные, исполняйте повеление имени меня, великой и могучей, - проскрипела она замогильным голосом и состроила рожицу, протягивая руку за послушно выпрыгнувшим из воздуха кувшином. Хилл засмеялся.

- Почему ты не трепещешь, о смертный? - не выдержав, она расхохоталась и сама. Усевшись с ногами рядышком с любимым, Шу отпила глоток прямо из горлышка.

- Эй, а мне? - приподнявшись, Хилл потянулся за кувшином.

- Лежа?

- Угу, - вместо 'угу' получилось 'буль-буль'.

- Ленивец и пьяница! Откуда ты свалился на мою голову? Отдай кувшин, я тоже хочу.

- У меня другие достоинства.

- Угу, - на сей раз 'буль-буль' получился у принцессы.