Песнь тунгуса

Чуть позже выхожу за дровами и успеваю увидеть отбытие экспедиционного каравана. По деревянному мосту из серых грубых плах через речку переходят два человека в брезентовых куртках и штанах, сразу кажущихся одинаковыми, но уже заметно, что один выше, плечистее, голова его туго обвязана на эвенкийский манер серым платком, на спине небольшой рюкзак, в руке палка, а по плечам второй фигурки рассыпаны золотые волосы, выбившиеся из-под зеленой вязаной шапочки, — а вот это зря, в тайге ожил подлый клещ. Впереди уже по земле шагает пегая лошадь, нагруженная походным скарбом, в поводу у лесника Тюменцева, ее он и приведет назад, сопроводив неофитов, причисляемых к сонму лесопожарных сторожей, на вышку на горе.

Мне хочется пожелать им счастливого пути, но что-то голос пресекается, и, лишь издав некий гортанный звук, я молча смотрю, держа в кулаке проволочную черную бороду. И тут-то понимаю, что, пожалуй, этот парень правильно сделал, опоздав на все самолеты и вертолеты. Житие вдвоем на горе, — может, в этом-то и есть попытка следовать теореме Гёделя, о котором паренек с девчонкой, скорее всего и не слышали. Может, они и отправились устанавливать связь с другой системой высшего порядка. «Никакая система не может быть познана вне связи с системой высшего порядка». Примерно так звучит теорема Гёделя. Конечно, можно спорить, не является ли армия системой высшего порядка по сравнению с заповедником. В общем-то, пытливый ум будет искать эту связь всюду.

Люба, кстати, говорит, что этот паренек лесник О. Шустов чего-то «пишет». Она видела в окно, проходя мимо и раз, и два. Хотя, может быть, у него много друзей на Большой земле, вот он и отправляет им письма. В семнадцать лет мир, конечно, чудовищно ярок. Впрочем, ему уже ведь восемнадцать? И в армию он не угодил только из-за нелётной погоды. Не исключено, что и нежелания… Да, трудно оторваться.

Дневник — хорошая вещь в деле самопознания. А не это ли главное? Да, Сократ?

Гёдель пришел на ум из-за внезапной библейской метафоры, вот что. Они там будут на горе, как новые Адам и Ева.

Кристина неожиданно вернулась из Ленинграда, куда ее вызвали телеграммой родители в связи с серьезной болезнью дедушки. Шустов попросился сторожевать на горе вместе с нею. Директор сначала не соглашался, но после напоминания о том, что по технике безопасности сторожей должно быть двое, уступил. Тем более что местные жители сторожевание на вышке воспринимают как тяжелую обязанность. В первый летний месяц там ниже зимовья еще есть вода в источнике, но потом он пересыхает и за питьевой водой надо спускаться к морю, а для других нужд собирать дождевую.

Интересно, взяли они с собой в зимовье, что стоит чуть ниже вышки, этот старый календарь со стогом или стогами сена возле Живерни?

Набрав беремя смолистых поленьев с красноватой и золотистой корой, возвращаюсь, сгружаю дрова у печки… Надо еще принести воды. С ведрами отправляюсь на колодец. Раньше воду зачерпывали из речки. Но потом построили в неудачном месте машинный парк, и в воде появились радужные разводы, хотя мы предупреждали именно о таких последствиях. Техника! Да, кто спорит, удобны и необходимы тракторы, катера, самолеты, поезда. Но в нашем заповеднике ничего этого не будет. Вот лошади. Может, северные олени. Правда, Прасолов возражает против такой архаики, аргументируя тем, что наши стражники-созерцатели не в силах будут угнаться за браконьерами. Но, положа руку на сердце, какие браконьеры? Когда в последний раз здесь задерживали браконьера? Прожив здесь десять лет, я не видел ни одного браконьера. Окружающие жители — за двести, триста верст, ближе-то никого нет, — давно усвоили, что на заповедную территорию соваться нечего. Ну, забредет иногда дикий турист. Так лесники его встречают на тропах, по которым никакой технике не проехать. А то он и сам покорно топает или идет на байдарке морем — и оказывается на центральной усадьбе.

Это, конечно, камень преткновения. Могилевцев говорит, что я просто крепок, здоров. А если случится серьезная болезнь? Острая боль? Тут без техники ведь не обойдешься.

Ну да, наверное, вынужден согласиться. Хотя сам-то думаю, что боль, болезнь неизбежны, так природа выбраковывает, выбирает слабину. Любу эти рассуждения ужасают. Она «караул» кричит, это ж фашизм.

А по-моему, согласие с Природой.

Вот свидетелем внутреннего, так сказать, браконьерства, довелось быть Мишке Мальчакитову. Он ехал с колонной машин по ледовой дороге, возвращался в интернат после «поломки» ноги. А два лесника шли в противоположном направлении — в поселок с Северного кордона, куда доставляли какой-то груз. Это были лесники Голыгалов и Моргасов. И Мальчакитов видел, как лошадь вырвалась из оглобли, и один из них вдруг вогнал пешню лошади прямо в глаз, потом в бок. К местной хронике я приклеил две машинописные странички «Протокола заседания местного комитета». Повестка дня была такая:

1) Рассмотрение дела об увольнении Моргасова Н. А.

2) Рассмотрение дела об увольнении Голыгалова Ю. Н.