Песнь ветра

– Покровительница знает, что любую цену она и так может взыскать с меня не спросясь, – осторожно ответил Най, внимательно следя за реакцией вестника. – Разве она не так обычно поступает?

– И поразительная наглость, – отрешенно качнул головой Лис. – Нет, человек, так она поступает далеко не всегда. Например, если она возьмет некие твои умения, то ты станешь для нее столь же бесплоден и неинтересен, как твои тщетно лелеемые пустые надежды.

У Ная мимолетно промелькнул нехороший прищур, но он быстро овладел своим лицом:

– Мои умения тоже целиком в ее власти, – смиренно склонил он голову, и, выдержав должную паузу, снова взглянул на собеседника. Чем дальше шел разговор, тем меньше он ему нравился.

У существа напротив появился залихватский огонек в глазах, и он придурковато ухмыльнулся, заставив Ная вздрогнуть: все человечнее становился Лис, все достовернее. Появилась даже тень желания пристукнуть эту ехидну еще раз. Впрочем, лик собеседника снова неуловимо стал бесстрастным, и мимолетное сходство приснопамятных ужимок улетучилось.

– Покровительница запомнит твои слова, человек. Запомни их и ты, – торжественно и неспешно изрек вестник, плавно взмывая со своего места и окутываясь сиянием. Силуэт его начал терять краски, четкость – и вскоре упорхнул светящейся искрой в зыбкое марево постепенно сгущавшегося тумана. Най дернул головой, оглядываясь и удивляясь, как он не заметил невесть откуда взявшейся молочной взвеси, разлившийся вокруг. Туман сбивал с мысли – зачем являлся вестник, что нужно от него покровительнице?.. Умения? Какие?.. Зачем?..

Но вскоре туман просветлел и впереди стало проступать такое, что у Ная из головы мигом вылетели все вопросы и перехватило дыхание.

Глина бежала бесконечной лентой, околдовывая и завораживая. Пальцы Виктула коснулись бегущей плоскости, надавили – и за ними тут же побежала гибкая плавная

борозда, углубляясь и закручиваясь в спираль. Загипнотизированный Эссиль уже несколько минут, открыв рот, смотрел на танец линий и спиралей, извивов и прямолинейностей, на зарождение борозд с холмами и плавное перетекание их в абсолютную гладкость.

– Нравится? – улыбнулся Виктул, не прекращая перебирать пальцами по крутящемуся на круге шмату глины.

Он с еще более широкой улыбкой встретил ошарашенный кивок мальчика, безмолвно завороженного бегом бесконечности, затем увидел, что гладкость линий теряет четкость и окунул руку в море. Выплеснув пригоршню воды на глину, он снова начал водить по ней пальцами. Линии опять стали гладкими, колдовскими и прекрасными.

– Зачем ты это делаешь? – смог наконец вымолвить Эссиль. У него затекла нога на грубых досках мостков, и он перенес вес тела на другую ногу, все так же не отрывая

взгляда от чудесных линий.

– Красиво, – криво улыбнулся Виктул.

– Очень красиво… – эхом повторил Эссиль и помолчал. – Но зачем?

– Не знаю… – сосед растерянно качнул головой. – Нравится. Хочешь попробовать?

Мальчик просиял, суетливо подсел поближе и робко протянул руку, собираясь коснуться живой ленты.

– Сперва намочи.

Эссиль быстро окунул руку в воду почти до локтя и, затаив дыхание, коснулся живой поверхности. За его пальцем тут же побежала новая борозда. Мальчик ахнул от восторга.

– Эссиль! – услышал он с берега. – Пошли купаться!

Мальчик сильно пожалел, что не может раздвоиться. Один Эссиль остался бы здесь, а другой убежал с друзьями. Но раздваиваться он не умел, а с друзьями должно быть гораздо интереснее, чем смотреть на красивые линии или даже рисовать их самому.

Виктул перехватил его жалостливый взгляд и усмехнулся:

– Беги, беги. Линии красивы, но быстро надоедают. Я оставлю круг здесь, если ты захочешь вернуться.

Друзья отошли подальше от обжитых мест и облюбовали себе неплохое местечко – недалеко от пляжа росло раскидистое дерево, и в его тень можно будет пересесть, если им захочется отдохнуть от жары.

Ребята расположились около самой воды и принялись возводить песчаный город. Эссилю это вскоре наскучило, и он объявил, что пойдет окунется. Сати встретила его слова с едва уловимой печалью, кто-то равнодушно кивнул, а иные и внимания не обратили.

Мальчик зачерпнул последнюю пригоршню текучего песка, водрузил ее на маковку своего сооружения и попытался изобразить те плавные линии, что так хорошо получались у Виктула. Линии не получились совершенно, и Эссиль раздраженно поднялся. Он понял, чем мокрый песок отличается от мокрой глины – следующая его постройка будет увековечена в глине, это вопрос решенный. И если бы друзья сообразили подсесть к Виктулу перед тем, как идти на пляж, они тоже перестали бы сейчас так восторженно возиться с второсортным материалом.