Песнь Ветров

На бледном лице выступила испарина, губы сжались в тонкую линию, от дикой боли, ударяющей в грудь, а после расходившейся по всему телу хотелось кричать. Но в горле пересохло. И единственное, что смог произнести Элазар, оказавшись в своих покоях, было:

- Нэтанель,- и после провалился в спасительную темноту.

Расправил крылья навстречу ветру. Ласково обволакивающему тело, волосы, нежно касающемся лица... Только он и ветер. Захватывающее ощущение полета. Небывалой свободы.

Сложил крылья - камнем полетел вниз. Но в Тонком мире нет земли. Нет, того обо что, можно расшибиться в лепешку. Есть только слои... Элазар нырнул глубже - темнота вокруг стала гуще.

Ее нежные касания... Тьма приветствовала всех своих детей. Укутывала их, подобно одеялу, позволяла пить энергию - безграничную, с кружащим голову вкусом всевластия. Звала остаться с ней, как ненасытная любовница просит еще один горячий поцелуй... И Элазар готов остаться с ней навсегда. Готов вечно пить её нектар. Вечно скользить в Тонком мире, но...

Удушающий аромат, тяжелый, приторный, ударил в нос. Ворвался в единение матери и ребенка, увлекая последнего в страну грез. Кричит Тьма - у нее забрали дитя. А сам Элазар больше не скользил в Тонком мире. Он провалился в обычный сон - воспоминания, смешанные с выдумкой.

Запах костра. Жаркого. Пряный аромат вина. Для того, кто не ел уже третьи сутки, вдыхать подобную гамму хуже любой физической пытки.

Боль. Это веревки натерли запястья. Это болят сломанные ребра, ноют многочисленные синяки и ссадины... Напоминают о себе ожоги на нежной коже крыльев. Пусть они и бесполезны, но чувствительность никуда не делась...

Фурии закончили издеваться с заходом Ра. Подарили пленнику ночь отдыха, чтобы утром продолжить.

Он жадно втягивает запах еды. И пробует свои путы на прочность. Крепки... Веревки стянуты за спиной огнекая, так что магией не воспользуешься. Не спалишь тут все к Тэрсе, как не велико желание!

Рык вырывается из груди. Срывается с губ и висит в воздухе.

Ничтожество!

Беспомощен!

Ты не достоин быть сыном Мардука!

Слабак...

Тихие, осторожные шаги. Силуэт отделяется от сплошной темноты и двигается к пленнику, взирающего на фурию с опаской.

Кого принесло?

Кому не хватило дневных забав?

Она выскальзывает под свет Ока, с неохотой расставаясь с тенью. Беспокоиться, что заметят. Задумала что-то.

Совсем молоденькая девчушка. Шестнадцать прохождений. Не больше. В руках нечто несет.

Он опускает голову. Очередная пытка. Очередная сука пришла позабавиться. Правда, на этот раз в одиночестве.

Поздняя гостья останавливается напротив него. Стоит несколько тэ, разглядывая, а потом опускается на корточки. Ставит рядом с собой миску с водой. Две баночки. Кладет кусочек тряпки.

- Что все это? - слетают с потрескавшихся губ слова.

Она поднимает на него глаза. Медовые с темными крапинками. Красивые.

Молчит. Лишь берет посуду в руки и приставляет край к губам пленника.

- Пей.

Не нужно повторять дважды. Он жадно пьет - прохладные струйки бегут по подбородку.

Вода. Чистая. Прохладная. Бесценная.

Но вот она отнимает посуду, смачивает ткань в оставшейся жидкости.

- Еще,- хрипит.