Песни

Они догадались признать вину и не знают, что делать с ней. Ведь сколько б ни ставили раком страну, на безрыбье не станет сытней. Они разделили отцов и детей на евреев и тра-та-татар. Но там, где никого не спасает Матфей, никого не спасет "Капитал".

Оставьте меня! Я не совсем здоров, если вам надо любви, так я ненавижу любовь. Оставьте нас, кто вас просил за нас? Я говорю "Атас!", и мы выбриваем седые виски, играя камерный джаз, играя камерный джаз, играя камерный джаз. Играя то, кем я был. Играя то, чем я стал. Играя с кем буду я.

- Музей мадам Тюссо

Я понял вчера, что теснит мою грудь. Отчего мои ребра похожи на ребра сот. И мне кажется - это воск, это воск, и еще чуть-чуть, и я займу свое место в музее мадам Тюссо.

Я твержу свои речи, но твердеют мои глаза. Я подам тебе руку - ты раздавишь мою ладонь. И, конечно, смешней всего то, что это уже не сон, я готов занять место в музее мадам Тюссо.

И я встану в ряду прочих великих свечей. Мы красиво одеты, но нету внутри фитилей. Я не был согласен на это лицо, но что-то внутри оказалось сильней.

Посетите меня в музее мадам Тюссо. Посетите меня, посетите меня, посетите меня, посетите меня в музее мадам Тюссо.

- Звоны огненных одежд

Звоны огненных одежд, колокол полудня - прочь, в мире разовых надежд будет ночь. Звезды сыплются на грудь, ты хотела бы уснуть, только разве нынче ночью уснешь?

Ты сидишь на чердаке с вечной свечкой в кулаке, и летает звездный рой пред тобой. Я иду по голубям, злые рифмы теребя, так безбожно далеко от тебя.

Но часы, сияя лаком, неким округленным злаком израстают из проема в карточной стене. То ли глаз пятно слепое, то ли штемпель на обоях, на письме от времени ко мне... Но на письма времени нет.

Редкий воздух разогнав, время носится стремглав, солнце быстрое кипит между трав. Это юной жизни сок, и горячий кипяток я несу тебе, в ладони собрав.

По цифирной по тропе время движется к тебе, Время ухает в ушах, как в трубе. Так давай же, наконец, соразмерим стук сердец, форму губ и минут бег...

- Метро (Мама)

Мама, здесь трещина в доме, эта трещина в доме под нами роют метро, о, мама здесь трещина в доме, эта трещина в доме под нами роют метро, о-о.

В центре столицы, в контакте с милицие-е-ей и прочими лицами из тех, кто носит жетон, я болел в детстве свинкой, в юности - свингом, а потом излечился, и поверил как в крепость в свой дом. И я жил между прочих и вставал среди ночи, ощущая на почве некий беспочвенный гул... И однажды зимою треснул пол подо мною, и я лег животом на паркет и впервые взглянул,

мама, в эту трещину в доме, эту трещину в доме под нами роют метро, о-о.

А в начале апреля появился из щели человек в отутюженной робе и мягко сказал, что, мол, его поздравления, что есть общее мнение, что мой дом оборудуют под пересадочный зал. И я звал тебя, мама, но в трещину прямо шли бригады проходчиков с песней гражданской войны. Ослабевший от горя я уснул в коридоре, и тогда под меня подвели эскалатор они, о,

мама, здесь трещина в доме, эта трещина в доме под нами роют метро, о-о.

Но знаешь ли, мама, я прижился здесь, мама, здесь ветер и мрамор, и я не плачу за проезд, я ношу желтый китель, я хожу только прямо образцовый житель показательных мест. Прихидя домой, мама, я тяну из кармана связки своих пятаков и под землю, гуд бай! Здезь моя Ойкумена, приезжай непременно навестить меня, мама, в этот мраморный рай.

Мраморный рай, мраморный рай, мраморный рай, мраморный рай, мраморный рай, мраморный рай, мраморный рай, мраморный рай, мама, здесь трещина в доме, эта трещина в доме под нами роют метро, о, мама, здесь трещина в доме, эта трещина в доме под нами роют метро, о, слева роют метро, о, вчера рыли метро, о, завтра будут рыть, под нас копают, мама!

Овощное танго

Gm Вчера была среда, сегодня понедельник,

Dm А я опять стою без дела и без денег,

A7 Но на челе моем сомнения ни тени,

Dm Зато - уверенность в конце.

Мы все стоим под звуки овощного танго, под крики "гол", под запах полиуретана, и от привычки улыбаться беспрестанно крепчает кожа на лице.

А говорящая собака чау-чау проинесла довольно внятно: "Вау-Вау!" Ее, проклятую, ничто не возмущало, чернели кляксы на снегу. Мы все стоим под звуки овощного танго, нас привлекает этот супер-овощ манго, и за зеленым солнцем, как орангутаны, по крышам дворники бегут.

Васвоих скитаниях по дебрям магазинов мы натыкаемся на трупы апельсинов, где инквизиторы в халатах и лосинах

B A Поют над нами, как соловьи...

B A Поют над нами, как соловьи...

(Соловьи...)

Я подарю тебе, ах (ап-п-чхи!), овощное танго...

Но это странно, Боже мой, как это странно...

Беги, любимая, я знаю - эта ранка

A Dm

Ведет к погибели любви...

- Я верю ей

"Какой длиннющий день", - подумал я, а вслух сказал: "Еще не так темно." Она зажжет торшер, и не допьет вино, она большой любитель полумер.

"Мне завтра к десяти", - подумал я, а вслух сказал: "Мне завтра к десяти". Она поднимет бровь, но скажет мне: "Сиди", и остановит стрелки у часов.

Я верю ей, я верю в то, что я любим, и нет причин не верить, только над Москвой высокий тает дым.