Рощи Хермона[19] зеленые —это моя страна.Камни, войной опаленные, —тоже моя страна.Крошечная горсточка земли,но зато воистину — «цели»[20].Капелькой на континенте,точкою на глобусе,но места хватит всем, поверьте,и попробуйте, попробуйте приехать.Посох Моше, меч Иосифа —это моя страна.Летчики в небе проносятся —тоже моя страна.Сотни поколений стерегутпамять на священном берегу.Капелькой на континенте,точкою на глобусе,но места хватит всем, поверьте,и попробуйте, попробуйте приехать.Тора и законы субботние —это моя страна.Гордые люди свободные —тоже моя страна.Родина «гдола»[21], земля «ктана»[22] —сколько лет ждала меня она.Капелькой на континенте,точкою на глобусе,но места хватит всем, поверьте,и попробуйте, попробуйте приехатьк нам.30 января — 3 февраля 1990
Написана в Союзе. Ожидание. Мечта. Последняя песня на земле России.
Мужская цыганочка
Белый иней лег на стих,музыкой обвит.Все твердим о легкости,а требуем любви.Боремся за целое —не желаем часть, но! —что угодно сделаем,чтоб не отвечать.Чему бы ни случиться ичто бы ни стряслось —надо выйти чистыми —чистыми насквозь,никому не должными —каждый при своих, эх!Все, как и положено,делим на двоих.Разве что обещано,разве кто соврал?!Дорогая женщина,ты во всем права.Не тянули силою —знала, что почем, а?Ты ошиблась, милая, —я-то здесь при чем?Белый иней лег на стих,музыкой обвит.Все твердим о легкости,а требуем любви.Боремся за целое —не желаем часть, но! —что угодно сделаем,чтоб не отвечать.27 сентября — 26 ноября 1982
На берегу Смоленки…
На берегу Смоленкипо нашим с тобой доходамподъемной была квартирас окнами на залив.Но нас припирало к стенке,выдавливая оттуда,что-то во внешнем миреили же в нас самих.Уверен — если захочешь,вспомнятся и причины,тем более — сколько былоговорено и везде.Как мы объясняли прочим,как прочие — нас учили.Вот так вот и пишут вилы —те самые, по воде.И вооружившись всемисловами, что нам пропеты,а также — что мы пропели,и песню, как компас, взяв,из гнезд вылетали семьи,роняя на землю беды,туда, где земля теплееи теплота в глазах.Без всякой натужной фальшимы грели в себе простоеи ясное чувство дома,что ждет всех — до одного.А что с нами было дальше —об этом писать не стоит:прекраснее ожиданьяне может быть ничего.22–23 октября 1991