Песни и стихи. Том 1

Бросайте ж за борт всё, что пахнет кровью,

И верьте, что цена невысока.

Припев

БЫЛ РАЗВЕСЁЛЫЙ РОЗОВЫЙ ВОСХОД

Был развесёлый розовый восход,

И плыл корабль навстречу передрягам,

И юнга вышел в первый свой поход

Под флибустьерским черепастым флагом.

Накренившись к воде, парусами шурша,

Гриф двухмачтовый лёг в развороте,

А у юнги от счастья качалась душа,

Как пеньковые ванты на гроте.

И душу нежную под грубой робой пряча,

Суровый шкипер дал ему совет:

— Будь джентльменом, если есть удача,

А без удачи джентльменов нет.

И плавал бриг туда, куда хотел,

Встречался, с кем судьба его сводила,

Ломая кости вёслам каравелл,

Когда до абордажа доходило.

Был однажды богатой добычи делёж,

И пираты бесились и выли.

Юнга вдруг побледнел и схватился за нож,

Потому что его обделили.

Стояла девушка, не прячась и не плача,

И юнга вспомнил шкиперский завет

Быть джентльменом, если есть удача,

А нет удачи — джентльменов нет.

И видел он, что капитан молчал,

Не пробуя сдержать кровавой свары.

И ран глубоких он не замечал,

И наносил ответные удары.

Только ей показалось, что с юнгой беда,

А другого она не хотела.

Перекинулась за борт, и скрыла вода

Золотистое смуглое тело.

И прямо в грудь себе, пиратов озадачив,

Он разрядил горячий пистолет.

Он был последний джентльмен удачи,

Конец удачи — джентльменов нет.

КОРСАР

Четыре года рыскал в море наш корсар,

В боях и в штормах не поблекло наше знамя,

Мы научились штопать паруса

И затыкать пробоины телами.

За нами гонится эскадра по пятам,

На море штиль, и не избегнуть встречи.

Но нам сказал спокойно капитан:

Ещё не вечер, ещё не вечер.

Вот развернулся боком флагманский фрегат,—

И левый борт окрасился дымами.

Ответный залп на глаз и наугад,—

Вдали пожар и смерть, удача с нами.

Из худших выбирались передряг,

Но с ветром худо, да и в трюме течи.

А капитан нам шлёт привычный знак:

Ещё не вечер, ещё не вечер.

На нас глядят в бинокли, трубы, сотни глаз

И видят нас, от дыма злых и серых.

Но никогда им не увидеть нас

Прикованными к вёслам на галерах.

Неравный бой, корабль кренится наш —

Спасите наши души человечьи!

Но крикнул капитан: «На абордаж!

Ещё не вечер, ещё не вечер».

Кто хочет жить, кто весел, кто не тля,—

Готовьте ваши руки к рукопашной.

А крысы пусть уходят с корабля,

Они мешают схватке бесшабашной.

И крысы думали: «А чем не шутит чёрт»

И тупо прыгали, спасаясь от картечи,

А мы с фрегатом становились борт о борт.

Ещё не вечер, ещё не вечер.

Лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза —

Чтоб не достаться спрутам или крабам —

Кто с кольтом, кто с кинжалом, кто в слезах.

Мы покидали тонущий корабль.

Но нет, им не послать его на дно,

Всё может океан взвалить на плечи —

Ведь океан-то с нами заодно.

И прав был капитан: ещё не вечер!

КАПИТАНА В ТОТ ДЕНЬ НАЗЫВАЛИ НА «ТЫ»

Капитана в тот день называли на «ты»,

Шкипер с юнгой сравнялись в талантах,

Распрямляя хребты и срывая бинты,

Бесновались матросы на вантах.

Двери наших мозгов посрывало с петель —

Миражи берегов, покрывала земель,

Этих обетованных, желанных,

И колумбовых, и магелланных.

Только мне не видать берегов и земель —

С хода в девять узлов сел по горло на мель,

А у тех молодцов благородная цель,

И в конце-то концов я ведь сам сел на мель.

И ушли корабли, мои братья, мой флот,

Кто чувствительней, слёзы сглотнули.

Без меня продолжался великий поход,

На меня ж парусами махнули.

И погоду и случай безбожно кляня,

Мои пасынки кучей бросали меня.

Вот два залпа со шлюпок — и ладно —

От Колумба и от Магеллана.

Я пью пену, волна не доходит до рта,

И от палуб до дна обнажились борта,

А бока мои грязны, таи не таи,

Так любуйтесь на язвы и раны мои:

Вот дыра у ребра — это след от ядра,

Вот рубцы от тарана и даже

Видно шрамы от крючьев — какой-то пират

Мне хребет перебил в абордаже.

Киль, как старый неровный гитаровый гриф —

Это брюхо вспорол мне коралловый риф.

Задыхаюсь, гнию, так бывает —

И просоленное загнивает.

Ветры кровь мою пьют и сквозь щели снуют

Прямо с бака на ют. Меня ветры добьют.

Я под ними стою от утра до утра,

Гвозди в душу мою забивают ветра.

И гулякой шальным всё швыряют вверх дном

Эти ветры, незваные гости.

Захлебнуться бы им в моих трюмах вином

Или с мели сорвать меня в злости.

Я уверовал в это, как загнанный зверь,

Но не злобные ветры нужны мне теперь —

Мои мачты, как дырявые руки.

Паруса — словно груди старухи.

Будет чудо восьмое, и добрый прибой

Моё тело омоет живою водой.

Море, божья роса, с меня снимет табу.

Вздует мне паруса, словно жилы на лбу.

Догоню я своих, догоню и прощу —

Позабывшую помню армаду —

И команду свою я обратно пущу,

Я ведь зла не держу на команду.

Только, кажется, нет больше места в строю.

Плохо шутишь, корвет, потеснись, раскрою.

Как же так, я ваш брат, я ушёл от беды…

Полевее, фрегат, всем нам хватит воды.

До чего ж вы дошли?

Значит, чго ж мне, уйти?

Если был на мели.

Больше нету пути?

Разомкните ряды, все же мы корабли.

Всем нам хватит воды, всем нам хватит земли.

Этой обетованной, желанной,

И колумбовой, и магелланной.

БАЛЛАДА О БРОШЕННОМ КОРАБЛЕ

Жили-были на море, это значит, плавали.

Курс держали правильный, слушались руля.