Песни из «Уголка»

Воспоминанья вы убить хотите?!
Но — сокрушите помыслом скалу,
Дыханьем груди солнце загасите,
Огнем костра согрейте ночи мглу!..

Воспоминанья — вечные лампады,

Былой весны чарующий покров,
Страданий духа поздние награды,
Последний след когда-то милых снов.

На склоне лет живешь, годами согнут,

Одна лишь память светит на пути…
Но если вдруг воспоминанья дрогнут,—
Погаснет все, и некуда идти…

Копилка жизни! Мелкие монеты!

Когда других монет не отыскать —
Они пригодны! Целые банкеты
Воспоминанья могут задавать.

Беда, беда, когда средь них найдется

Стыд иль пятно в свершившемся былом!
Оно к банкету скрытно проберется
И тенью Банко сядет за столом.

«Дайте, дайте мне, долины наши ровные…»

Дайте, дайте мне, долины наши ровные,
Вашей ласковой и кроткой тишины!
Сны младенчества счастливые, бескровные,
Если б были вы второй раз мне даны!

Если б все, — да, все, — что было и утрачено,

Что бежит меня, опять навстречу шло,
Что теперь совсем не мне — другим назначено,
Но в минувший срок и для меня цвело!

Если б это все возникло по прошедшему,—

Как сумел бы я мгновенье оценить,
И себя в себе негаданно нашедшему
Довелось бы жизнь из полной чаши пить!

А теперь я что? Я — песня в подземелии,

Слабый лунный свет в горячий полдня час,
Смех в рыдании и тихий плач в веселии…
Я — ошибка жизни, не в последний paз…

«Часто с тобою мы спорили…»

Часто с тобою мы спорили…
Умер! Осилить не мог
Сердцем правдивым и любящим
Мелких и крупных тревог.

Кончились споры. Знать, правильней

Жил ты, не вкривь и не вкось!
Ты победил, Галилеянин!—
Сердце твое порвалось…

«Пред великою толпою…»

Пред великою толпою
Музыканты исполняли
Что-то полное покоя,
Что-то близкое к печали;

Скромно плакали гобои

В излияньях пасторальных,
Кружевные лились звуки
В чудных фразах музыкальных…

Но толпа вокруг шумела:

Ей нужны иные трели!
Спой ей песню о безумье,
О поруганной постели;

Дай ей резких полутонов,

Тактом такт перешибая,
И она зарукоплещет,
Ублажась и понимая…

«В темноте осенней ночи…»

В темноте осенней ночи —
Ни луны, ни звезд кругом,
Но ослабнувшие очи
Видят явственней, чем днем.

Фейерверк перед глазами!

Память вздумала играть:
Как бенгальскими огнями
Начинает в ночь стрелять:

Синий, красный, снова синий…

Скорострельная пальба!
Сколько пламенных в ней линий,—
Только жить им не судьба…

Там, внизу, течет Нарова —

Все погасит, все зальет,
Даже облика Петрова
Не щадит, не бережет.

Загашает… Но упорна

Память царственной руки:
Царь ударил в щеку Горна,
И звучит удар с реки.

«Еще покрыты льдом живые лики вод…»