Песни каторги

Всем, что есть у меня, я тебя угощу!
Никуда я тебя до зари не пущу.

№ 41.

«Грозно и пенясь, катаются волны»

(Байкал)

Грозно и пенясь, катаются волны.
Сердится гневом объятый широкий Байкал.
Зги не видать. От сверкающей молньи
Бедный бродяга запрятался в страхе меж скал.

Чайки в смятеньи и с криком несутся,
А ели, как в страхе, дрожат.

Чудится в буре мне голос знакомый,
Будто мне что-то давнишнее хочет сказать.
Тень надвигается, бурей несомая…
Сколько уж лет он пощады не хочет мне дать.

Буря, несися; бушуй, непогода!
Не вас я так крепко страшусь!

Тень надвигается бурей весомая,
Гонится всюду со мной — лишь ее я боюсь!

№ 42.

«Славное море, священный Байкал»

(Каторжанин Тобольской каторги Мурайченко назвал эту

песню: «Песнь обер-бродяги»)

Славное море, священный Байкал!
Славный корабль — омулёвая бочка! [16]
Ну, Баргузин, пошевеливай вал,
Плыть молодцу недалечко.
Долго я звонкие цепи носил,
Душно мне было в горах Акатуя!
Старый товарищ бежать пособил:
Ожил я, волю почуя.
Шилка и Нерчинск не страшны теперь,
Горная стража меня не видала,
В дебрях не тронул прожорливый зверь,
Пуля стрелка миновала.
Шел я и в ночь и средь белого дня,
Вкруг городов я посматривал зорко.
Хлебом кормили крестьянки меня,
Парни снабжали махоркой.
Весело я на сосновом бревне
Плыть чрез глубокие реки пускался.
Мелкие речки встречалися мне —
Вброд я чрез них преправлялся.
У моря струсил немного беглец:
Берег крутой, а и нет ни корыта.
Шел я Карчой и дошел, наконец,
К бочке, дресвою замытой.
Нечего думать — Бог счастье послал:
В этой посуде и бык не потонет;
Труса достанет и на судне вал,
Смелого в бочке не тронет.
Тесно в ней жить беднякам омулям —
Мелкие рыбки, утешьтесь словами:
Раз побывать в Акатуе бы вам, —
В бочку полезли бы сами.
Славное море, священный Байкал,
Славный корабль — омулёвая бочка!
Гей, Баргузин, пошевеливай вал,
Плыть молодцу недалечко.

№ 43.

«В пустынных степях Забайкалья»

(Тобольская)

В пустынных степях Забайкалья,
Где золото роют в горах,
Бродяга, судьбу проклиная,
Тащится с сумою в руках.

На ём рубашонка худая
Со множеством разных заплат,
Шапчонка на ём арестантска
И серый тюремный бушлат.

Идет он густою тайгою,
Где пташки одни лишь поют…
Котел его сбоку тревожит,
Сухарики с ложкою бьют.

Бродяга к Байкалу подходит,
Рыбацкую лодку берет
И грустную песню заводит,
Про родину-мать он поет.

Бродяга Байкал переходит, —
Навстречу родимая мать…
«Ах, здравствуй, ах, здравствуй, мамаша!
Живут ли отец мой и брат?»

«Отец твой давно уж в могиле,
Могильной землею зарыт,
А брат твой давно уж в Сибири,
Давно кандалами звенит».

№ 44.

«Вслед за буйными ветрами»

(Якутская область. Старинная).