Песни китов

Скорее всего, это была выдумка для отпугивания конкурентов; но одно дело — слушать байки на скамейке во дворе, другое — оказаться после заката на свалке. Слева высилась пятиметровая заводская стена, справа темнел лес, а единственный путь домой пролегал как раз там, где звякало. Севка вжался в землю, забыв, что наверняка изгваздает одежду сажей. И, когда услышал еще один звяк, пулей рванул в лес.

Севка помнил: черный мухобой имеет силу только на свалке, в лесу его чары не действовали. И все равно он несся по лесной тропинке, не чуя под собой ног. В полутьме, которая вскоре сгустилась до полной темноты, тропинка белела спасительной ниточкой; вот только тянулась ниточка очень долго. Севка, наконец, перешел на шаг и, несколько раз оглянувшись, стал успокаиваться. Зря он, наверное, углубился в лес, не самая близкая дорога домой. Когда же деревья расступились, и он вышел на открытое пространство, стало ясно: очень не близкая.

С перепугу его занесло на аэродром ДОСААФ, что располагался уже за городом; теперь предстояло пересечь огромное поле, на котором виднелись нечеткие в сумраке силуэты «кукурузников» и «яков-восемнадцатых», и сесть в электричку. Севка запустил руку в сумку — вроде ничего по дороге не потерял. И, нахлобучив кепку на лоб, двинул в сторону станционных огней.

В электричке он смотрел на заводские заборы и корпуса, что ползли за окном. Забор электромеханического давно кончился, зато сиял огнями автомобильный, работавший в две смены. Где-то там, в одном из корпусов, пропадал папаша (так говорила мать: ты пропадаешь на работе). Намечалась сдача очередного опытного образца, Рогов-старший отсутствовал дома сутками, что тоже можно было расценить как удачу. После происшествия на карьере Севка находился в ожидании: его заложат? Или дядя Саша окажется нормальным мужиком и смолчит? Пока, во всяком случае, Севку драть не собирались, и он мог спокойно отдаваться любимым развлечениям.

Когда электричка остановилась на станции «Литейная», Севка выпрыгнул на платформу и зашагал к дому.

К вечеру следующего дня он вынес во двор «Спидолу». Дворовой вожак с другими блатными сидел за столиком под акацией, раскидывал картишки и, когда перед ним поставили приемник, с удивлением воззрился на Севку.

— Так быстро?!

— А чего тут ремонтировать-то? — с деланной беспечностью отозвался Севка. — Всех дел: триоды заменить.

— Ну-ну, Кулибин… — скривился блатной по кличке Мурлатый. — Ты, Зема, сам проверь!

С недоверчивым видом включив приемник, Зема стал искать станции. Вначале послышалось шипение, но одно лишь движение — и двор огласил рок-н-ролл.

— Шизгара… — растекся в улыбке Зема. Сияя фиксой, он взял «Спидолу» в руки, вроде как не верил, что молчащий желто-черный ящик вновь ожил, и теперь можно слушать хоть «Голос Америки», хоть радиостанцию «Маяк».

— Выручил! — Вожак торжественно пожал Севкину ладонь. — Чего хочешь? На «Яве» хочешь прокатиться? Могу прокатить, если есть желание!

Севка поднял взгляд на Лоркины окна, увы, завешанные шторами. А было бы неплохо, если бы она видела, как Севке пожимает руку тот, перед кем двор бегал на цырлах! Но шторы висели неподвижно, наглухо отделяя подружку от триумфа, переживаемого Севкой.

— На «Яве» хочу, только…

— Только что?

Севка сглотнул комок.

— Сам хочу. Чтобы я вел мотоцикл.

— А ху-ху не хо-хо?! — влез Мурлатый. — Этому шкету халяву предлагают, а он делового корчит!

— Заткни хайло! — оборвал Зема и повернулся к Севке.

— Сам, говоришь… Ладно, приходи в гаражи, покатаешься. — Вожак обвел взглядом картежников. — В общем, если этого пацана кто пальцем тронет… Яйца оторву, ясно?!

В субботу он болтался на пустыре с Лоркой — та выгуливала овчарку Грету. Когда собака ткнулась в ногу, Севка инстинктивно пнул ее, и овчарка оскалила зубы.

— Эй, чего пинаешься?! Что она тебе сделала?!

Лорка встала между Севкой и Гретой, хотя крепкая черно-коричневая «немка» могла сама за себя постоять (и еще как!).

— А чего она лезет?!

— Она играть хочет! А ты, дубина, не понимаешь!

Севка не выносил, когда ругают даже за дело, но этой длинноногой позволялось все.

— Играть… — скривился он. — Куснуть она хочет, я ж вижу. Только у меня такая штучка есть, что ни одна собака не укусит!

— Будешь пинать — укусит! Без штанов домой пойдешь!

— А вот и не пойду!

И Севка, захлебываясь, начал рассказ об устройстве из конденсаторов, соединенных в блок. Конденсаторы заряжались от сети, а два провода от них выводились на палку из эбонита. Тут человек к тебе пристает или пес — неважно, главное, палкой к нему прикоснуться: сразу искры из глаз! Конечно, надо столько конденсаторов подбирать, чтобы не укокошило, а просто вышибало мозги, давая время спокойно уйти.

Севка даже забыл, что еще не собрал устройство, только схему набросал. Потребуй Лорка демонстрации в натуре, он бы опростоволосился, но та повернула разговор иначе.

— Тебя самого когда-нибудь током дернет!

— А вот и не дернет!

— Дернет, дернет! Ожог получишь — будешь знать!

— Ничего я не получу! Меня вообще электричество не берет!

— Ой-ой-ой, не берет! Схватишься за провод — затрясет как миленького!