Песни ни о чем? Российская поп-музыка на рубеже эпох. 1980–1990-е

Глава 4 ПОТЕРЯННЫЕ ГЕРОИ ПЕРЕСТРОЕЧНОЙ ЭСТРАДЫ

Игры с гендером: мальчики как девочки

В советской культуре классического периода (условно обозначим его 1950–1970 годами) игры с гендерной принадлежностью были возможны лишь в пределах театральной условности. Самым ярким примером подобного рода был комический дуэт Вадима Тонкова и Бориса Владимирова, ставших знаменитыми под именами своих персонажей Вероники Маврикиевны и Авдотьи Никитичны. Однако колоритность этих героев определялась в большей степени не травестийностью, а возрастной принадлежностью. Подразумевалось, что именно в силу своего возраста Маврикиевна и Никитична столь ворчливы и остры на язык.

На рубеже 1970–1980‐х годов на олимпе советской эстрады появляется Валерий Леонтьев, которого открыто и довольно часто обвиняли в излишней откровенности и женственности сценических костюмов. Весь внешний облик Валерия Леонтьева и его удивительная кошачья пластика явно подрывали устои советской, идеологически выверенной картины мира. Это было провокацией во многом и потому, что являлось калькой с образов западных исполнителей. Однако в содержании песен артиста модели мужского и женского поведения оставались вполне традиционными. Гиперпластичность и умопомрачительные костюмы были необходимы певцу скорее для того, чтобы выразить неординарность своей творческой натуры, «взлететь дельтапланом» над остальной громоздкой и чинной советской эстрадой. Леонтьев, безусловно, играл с мерой дозволенного, но прекрасно осознавал это и не пытался ее опровергнуть или изменить.

Между тем такие игры с условностью становились все более популярными и к середине 80‐х годов привели к карнавализации всей эстрады. Примерка чужих нарядов все чаще становится элементом шоу, одним из действенных ингредиентов развлечения публики. В качестве примера упомяну выступление группы «Веселые ребята» с песней «Бродячие артисты». В свое время (отметим, что песня появилась в 1984 году) такие аляповатые наряды и броский макияж у исполнителей-мужчин (!) были весьма вычурными и непривычными на ТВ. Но в этом случае выбор оправдан профессиональной принадлежностью героев песни к театру.

В конце 80‐х годов на формально советской, а по духу уже далеко не советской эстраде начинают пользоваться колоссальной популярностью певцы, которые не просто заигрывают с женскими образами, а примеряют их вполне всерьез. Во-первых, внешняя привлекательность певцов-мужчин становится их ведущим, а порой и единственным достоинством (Алексей Глызин, Евгений Белоусов, Юрий Шатунов, Виктор Салтыков). Во-вторых, герои песен больше не боятся проявлять гиперэмоциональность и быть сентиментальными. В итоге и по внешним данным (чертам лица, длине волос, силуэту фигуры, стилю одежды), и по модели своего поведения эти певцы становятся неотличимы от женщин.

В качестве одного из показательных примеров нарастающей в конце 80‐х годов мужской сентиментальности вновь обратимся к творчеству Александра Серова, а именно к песне «Я люблю тебя до слез»180. Само название песни манифестирует предельный накал в проявлении чувств, по идее, отнюдь не соответствующий стереотипам о традиционном мужском поведении. Но весь пафос песни как раз в том и заключается, что исполняется она мужчиной. Герой отрицает ложь «красивых фраз», однако именно из них и сплетена вся песня. Обстановка, которую воссоздает герой в своем воображении – облако из роз, устеленное лепестками белых роз ложе, – наполнена атрибутами мечтаний, характерных скорее для женщин, нежели для мужчин. В порыве страсти герой песни даже отвергает наличие у себя одного из самых главных мужских признаков – ума, именно в отсутствии последнего он и любит свою даму сердца. При этом вся эта гиперэмоциональность и предельная сентиментальность героя песни накладывается на весьма брутальный внешний облик самого певца – Александра Серова. Таким образом, на эстраде набирает популярность новый лейтмотив, суть: мачо тоже плачут.

В этот же период одним из кумиров миллионных стадионов становится Женя Белоусов, который не только по содержанию исполняемых песен, но и во всем своем облике аккумулирует исключительно женские качества. Копна длинных волос, мягкие черты лица, вытянутая худощавая фигура, с обязательным акцентом на талии в одежде, лишенный низких обертонов голос и полные сентиментальных стенаний песни181 – все это свидетельствует об окончательной инверсии гендерных ролей. Крайне важно отметить, что Женя Белоусов, в отличие от Валерия Леонтьева, был кумиром новой формации, когда сценический образ певца стал пониматься как продолжение и неотделимая часть его собственной человеческой натуры. Женя Белоусов уже не просто лицедействовал, примеряя на себя феминный образ, а жил в этом образе постоянно.