Песни сирен

Тони и Брендон переходили, из одной комнаты в другую. Метод Тони страшно интересовал Брендона. Тони входил, останавливался в центре помещения и медленно оглядывал стены, мебель, ковры, книжные полки. Только что воздух не нюхал. Потом педантично открывал шкафы и комоды, поднимал подушки, рассматривал журналы, изучал названия книг, CD-дисков, кассет и видео, обращаясь со всеми предметами с осторожностью и точностью археолога. Ум его сосредоточенно анализировал все, что он видел и трогал, медленно складывая представление о живущем здесь человеке, сравнивая его с зыбким образом Хенди Энди медленно всплывающим в его подсознании, как позитив на снимке, опущенном в проявитель.

«Ты был здесь, Энди? — мысленно спрашивал он. — Пахнет ли здесь тобой? Стал бы ты смотреть эти видео? Это твои диски? Джуди Гарланд и Лайза Миннелли? „Пет шоп бойз“? Не думаю. Ты не женоподобен — уж настолько-то я тебя знаю. В этом доме нет ничего женственного и пассивного. Это агрессивно мужской дом. Комната обставлена мебелью по моде восьмидесятых — хром, черный цвет. Но это ведь не дом настоящего мужчины, верно? Никаких журналов с голыми девушками или машинами. Только периодические издания о бодибилдинге, сложенные под кофейным столиком. Посмотри на стены. Мужские тела, намазанные маслом и блестящие, как отполированное дерево. Мужчины, которые живут здесь, осознают, кто они такие, они точно знают, что им нравится. Я не думаю, что это ты, Энди. Ты умеешь контролировать себя, Энди, но не настолько. Одно дело — держать себя застегнутым на все пуговицы, другое — быть настолько сильным, чтобы создать столь последовательный образ. Я это понимаю, я эксперт. Если бы ты был так твердо укоренен в свою идентичность, как ребята, живущие здесь, ты не стал бы делать то, что делаешь, не так ли?

Посмотри на книги. Стивен Кинг, Дин Кунц, Стивен Галлахер, Йен Бэнкс. Биография Арнольда Шварцнеггера. Парочка дешевых книжонок о мафии. Ничего мягкого, ничего нежного, но и ничего необычного. Стал бы ты читать такие книги? Может быть. Хотя я думаю, тебе нравится литература серийных убийцах, а ничего такого здесь нет».

Тони повернулся к двери. Увидев Брендона, ощутил легкий шок. Он был так поглощен своими мыслями, что утратил ощущение реальности. «Следи за собой, Тони!». — предупредил он себя. — Не выдавай себя.

Молча они прошли на кухню. Обстановка была спартанская, но оборудование хорошее. В мойке стояли грязная тарелка и кружка с недопитым чаем. Маленькая полочка с кулинарными книгами доказывала пристрастие жильцов к здоровой пище.

— Пустая трата времени, — недовольно заметил Тони, глядя в шкаф, заставленный банками с бобовыми. Он открыл ящики, заметил кухонные ножи. Там был маленький нож для овощей с лезвием, истончившимся от точки, широкий нож с лезвием в зазубринах от многолетнего использования и дешевый нож для разделки мяса с ручкой, побелевшей от мойки в машине.

«Это не твои инструменты, Энди, — сказал себе Тони. — Ты любишь такие ножи, которые делают дело основательно».

Ничего не говоря Брендону, он пошел наверх. Тот видел, как он заглянул в первую спальню и сразу прошел дальше. Брендон понял, что это была спальня соседей Стиви. Он вошел следом за Тони в комнату на противоположной стороне площадки. В спальне Макконнела Тони снова погрузился в свой мир. Комната была обставлена простой современной мебелью: кровать из сосны, комод и гардероб. На широком подоконнике лежало множество трофеев тяжелоатлета. Высокий книжный шкаф был набит дешевой фантастикой и несколькими романами о жизни геев. На маленьком столике стояли компьютер с игровой приставкой и монитор. На полке над ним — собрание игр. Тони заметил «Смертельную битву», «Уличного бойца — II», «Терминатора», «Судьбу» и с дюжину прочих игр, основной темой которых было насилие.

— Это уже горячее, — пробормотал он, стоя перед комодом и готовясь открыть один из ящиков. «Может, это и ты, в конце-то концов, — думал он. — Может, это твое единственное владение в доме? Каких находок мне ждать? Мне нужны твои сувениры, Энди. Тебе нужно хранить что-то у себя, память ведь так быстротечна. Всем нам необходимо нечто осязаемое. Забытый флакон духов, который сохраняет ее запах и вызывает ее образ, как голограмму. Театральная программка того вечера, когда мы впервые стали близки и все было хорошо. Храни хорошие воспоминания, отбрасывай плохие. Что ты припас для меня?»

В первых трех ящиках лежало обычное белье, тенниски, носки, спортивные костюмы и шорты. Открыв нижний ящик, Тони удовлетворенно вздохнул: садомазохистская экипировка Макконнела — наручники, кожаные ремни, начленные кольца, кнуты и несколько предметов, которые Брендон счел бы более уместными в медлаборатории или институте психиатрии. Когда Тони спокойно взял их в руки, чтобы рассмотреть, Брендона передернуло.

Тони сел на кровать и огляделся. Медленно, осторожно он попытался сконструировать образ хозяина комнаты.