Читаем Песни/Танцы полностью

 - Смотрю, ты преуспел в убийстве времени…

 - Еще бы!

 - Через час в центре сможешь быть?

 - Смогу.

 - Давай тогда на Восстания…

 - Давай.

 На этом разговор можно считать законченным. Координаты заданы, установка получена. Я прощаюсь с Олегом и сбрасываю вызов. Убираю мобильный в карман и достаю еще одну сигарету. Играть – так по крупному.

 Как назло время ползет медленно. Рядом стоят менеджеры из соседних офисов и обсуждают экономические перспективы нашей страны. Я ловлю краем уха их прогнозы.

 - Кризис кончился, дальше нормально будет, рост…

 - Какой рост? Процентов по ипотеке?..

 - Чего ты краски сгущаешь? Выкарабкаемся, не из такой жопы выползали…

 - Выползали… Ползуны… А по мне так жопа тут навсегда. При родителях наших жопа была, Совком называлась, мы сами в жопе сидим, только она теперь Стабильностью зовется… и на детей наших этой жопы хватит. Надо валить отсюда поскорее…

 - Куда?

 - Куда угодно, лишь бы подальше…

 - А мы вот в Грецию месяц назад летали, там тоже жопа сейчас…

 - И что?

 - И ничего. Улыбаются все, на солнышке греются. Мы там вообще жестко забухали, две недели не просыхали.

 - По путевке ездили?

 - Ну да.

 - Молодцы…

 Пустые слова, бессмысленные фразы. Мне становится тошно. От отсутствия смысла во всем, что меня здесь окружает.

 Я докуриваю, смотрю на часы. Еще чуть-чуть и рабочий день окончен. Я не намерен вялиться здесь из-за этого «чуть-чуть». Возвращаюсь из курилки в офис, выключаю компьютер, собираюсь и побыстрее покидаю здание бизнес-центра. Я уверен, что завтра мне никто ничего не скажет по поводу того, что я ушел на пять минут раньше, хоть это и нарушение регламента: по сути, я осуществил то, о чем думали все. Даже директор.

 Покидая место работы, я чувствую некоторый прилив сил. Так бывает всегда, когда из тесного помещения со спертым воздухом вырываешься на простор. Кончается лето, августовский вечер делится остатками тепла. Совсем скоро в город пожалует осень. Ее Величество Осень – вечная тоска и апатия. Новые контрасты в нескончаемой череде однообразия.

 Я иду к метро, слушаю шелест деревьев и гудки машин. Конец лета определенно символизирует разочарование, с которым рано или поздно сталкивается каждый. Это крах твоих несбывшихся ожиданий, усердно готовившихся планов, пущенных под откос. Вот скажите честно, вы летом успеваете сделать все, о чем мечтали зимой? Я – никогда.

 Минут сорок уходит у меня на преодоление расстояния между местом моей работы и условленным местом встречи с Олегом. Все это время я наблюдаю за усталым и поникшим миром вокруг. Он исполнен еще не прочувствованной в полной мере тоски. Он упоен тишиной, но смычки уже занесены, чтобы исполнить симфонию разочарования. Это читается в воздухе улиц, в случайных взглядах прохожих, в какофонии метрополитена, даже в рекламных объявлениях, звучащих из динамиков на эскалаторе.

 Олег уже на месте. Стоит на площадке перед станцией метро. Я спускаюсь по ступеням и иду к нему. Он улыбается.

 - Здорово!

 - Привет.

 Мы пожимаем друг другу руки. Возможно, сейчас мы оба ошибочно надеемся, что сможем внести немного разнообразия в жизни друг друга.

 - Как жизнь?..

 Дежурный вопрос, куда без него? Только есть ли жизнь?..

 - Потихоньку. А у тебя?

 - Аналогично.

 Что еще сказать? Пожалуй, нечего. Описание многогранности человеческого существования сводится к набору из нескольких избитых фраз.

 - Куда пойдем?

 - Давай прогуляемся пока. А потом, может, зайдем куда-нибудь – посидеть…

 - Хорошо.

 Мы идем от метро, переходим Невский проспект. Кругом толчея, обычная для этого места. Мне хочется поскорее исчезнуть отсюда, Олег со мной солидарен. Сворачиваем на Пушкинскую.

 В сквере возле памятника великому поэту, в честь которого названа улица, на скамейках сидят бабушки с внуками и тут же распивают портвейн местные алкаши. На этом примере в принципе и заканчивается многообразие городской жизни. Мы идем дальше.

 За Пушкинской – Коломенская улица, идем по ней.

 - Как твоя офисная жизнь? – спрашивает меня Олег.

 - «Офис» и «Жизнь» - взаимоисключающие понятия. Надеюсь, ты понимаешь…

 - Ага. Маешься?

 - Как и все.

 Сам Олег пытается заниматься наукой, насколько это вообще возможно в нашей, в общем-то, безразличной ко всему, кроме денег, стране. Честно говоря, я не знаю, что он там делает в своем институте, в котором имеет ставку, и не пытаюсь вникать, но мне почему-то кажется, что в существующих условиях это не намного интересней того, чем я занимаюсь в своем офисе. К сожалению, мы живем в эпоху разочарований, а не великих открытий.

 Что-то подобное я излагаю Олегу. Он слушает и кивает.

 - В общих чертах ты, наверное, прав. Но с деталями я не согласен…

 Не хочу спорить. Спор – вообще бессмысленная штука, особенно когда оба спорщика на мели.

 - Куда мы идем?

 - Куда глаза глядят.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Псы войны
Псы войны

Роберт Стоун — классик современной американской прозы, лауреат многих престижных премий, друг Кена Кизи и хроникер контркультуры. Прежде чем обратиться к литературе, служил на флоте; его дебютный роман «В зеркалах» получил премию имени Фолкнера. В начале 1970-х гг. отправился корреспондентом во Вьетнам; опыт Вьетнамской войны, захлестнувшего нацию разочарования в былых идеалах, цинизма и паранойи, пришедших на смену «революции цветов», и послужил основой романа «Псы войны». Прообразом одного из героев, морского пехотинца Рэя Хикса, здесь выступил легендарный Нил Кэссади, выведенный у Джека Керуака под именами Дин Мориарти, Коди Поумрей и др., а прообразом бывшего Хиксова наставника — сам Кен Кизи.Конверс — драматург, автор одной успешной пьесы и сотен передовиц бульварного таблоида «Найтбит». Отправившись за вдохновением для новой пьесы во Вьетнам, он перед возвращением в США соглашается помочь в транспортировке крупной партии наркотиков. К перевозке их он привлекает Рэя Хикса, с которым десять лет назад служил вместе в морской пехоте. В Сан-Франциско Хикс должен отдать товар жене Конверса, Мардж, но все идет не так, как задумано, и Хикс вынужден пуститься в бега с Мардж и тремя килограммами героина, а на хвосте у них то ли мафия, то ли коррумпированные спецслужбы — не сразу и разберешь.Впервые на русском.

Роберт Стоун , Роберт Стоун старший (романист)

Проза / Контркультура / Современная проза