Песни/Танцы

 Я снова повернулся к окну, мы проезжали какой-то поселок, в темноте слабо мерцали фонари, освещая контуры домов и сараев. На разбитой дороге блестели лужи, отражая огни проходящего поезда.

 Хлопнула дверь за спиной, вернулся мой новый знакомый Илья. Я проводил взглядом исчезающий во тьме поселок, который мы только что проскочили, и повернулся к окну спиной.

 - На, держи, - Илья протянул мне бутылку пива.

 - Благодарю.

 - Не за что. У меня еще много. – Он улыбнулся.

 - Основательно собрался…

 - Не то слово. Сам не понимаю, зачем столько взял. Словно околдовали меня... Да в натуре околдовали! Я в эти магазины когда захожу, всегда кучу всего ненужного покупаю. Лучше б их вообще не было, этих магазинов, а то после них – по карманам ветер...

 - Ага.

 - Ты кем работаешь?

 - Менеджером по продажам. Так что понимаю, о чем ты, - я открыл подаренную бутылку пива зажигалкой.

 - Понятно. Да, уж кому я тут буду про эту кухню рассказывать…

 - Еще бы.

 Илья достал сигарету.

 - А я музыкант. – Он повертел сигарету в руках, не торопясь прикуривать.

 - Нормально. На чем играешь?

 - На всем. Духовые, ударные, гитара…

 - Неплохо!.. – Я закурил. Крепко затянулся и выпустил густое облако дыма.

 - Давай сыграю.

 - На чем?

 - Сейчас увидишь.

 Илья убрал сигарету за ухо, порылся в карманах своей куртки и извлек на свет губную гармонику в деревянном футляре. Открыл футляр. Гармоника была длинная с двумя рядами духовых отверстий. Ее полированные поверхности приятно блестели в свете тамбурного светильника.

 - Вдарим по блюзу? – спросил меня Илья и, не дожидаясь ответа, заиграл.

 Тамбур заполнила тягучая мелодия далекой незнакомой страны, оживляя в сознании картины тростниковых зарослей по берегам большой реки, несущей свои воды с севера на юг. Это была музыка негров с плантаций и одиноких странников, путешествующих по стране в вагонах товарных поездов. И вместе с тем это была музыка родной мерзлоты, ссутулившихся в темноте деревень, прячущихся в перелесках погостов, музыка ветра и талой воды. Я курил и слушал эту фантасмагорическую мелодию, дышавшую иной жизнью, ловил ноздрями запах угля, которым пропах вагон и который неизменно ассоциировался с железной дорогой. Я был другим, человеком за пределами круга, по которому привык бегать изо дня в день, словно белка в колесе, и эта мелодия тоже была другой, из-за пределов круга, незнакомой и волнующей.

 Илья играл, и время переставало существовать. Пространство сминалось и казалось миниатюрным, хилым и беспомощным под напором звука, льющегося из губной гармоники. Губная гармоника была медиатором, проводником в мир иных чувств и восприятия, она открывала такие бесконечные дали, которые невозможно было даже представить.

 Когда Илья закончил играть, воздух вагона еще пульсировал отзвуками мелодии, резонировал томными нотами других миров. Этот блюз был прекрасен.

 - Как тебе? – спросил он меня, убирая гармонику в карман и доставая сигарету из-за уха.

 - Я потрясен.

 - Серьезно?

 - Абсолютно. Это было великолепно.

 - Рад, что тебе понравилось. Это один из моих любимых блюзов.

 - Давай, за тебя тогда, - я протянул свою бутылку к его, чтобы чокнуться.

 - За блюз.

 - И за блюз, - мы стукнулись бутылками, потом сделали по глотку.

 Илья закурил. Я только-только затушил сигарету, поэтому не стал составлять ему компанию. Глянул на часы: время давно перевалило за полночь, близился час ночи.

 - Сам учился играть? – спросил я Илью.

 - И сам и с репетиторами. – Илья затянулся. – Я ж консерваторию закончил. У меня оба родителя – музыканты, так что это семейное. Отец на виолончели играет, а мама на флейте.

 - Тогда понятно.

 - Ага. К блюзу отец приучил, с детства мне пластинки ставил, он в советское время их нелегально у фарцовщиков покупал.

 - С младых ногтей, в общем, в блюзе…

 - С них, именно.

 Мы помолчали. Илья курил, я пил пиво. Несмотря на то, что за окном уже давно была ночь, спать не хотелось. Хотелось вот так просто стоять в тамбуре, пить пиво, курить сигареты и общаться.

 На улице просвистел мимо встречный поезд, мы обернулись к окну. За стеклом мелькнули смазанные контуры спальных вагонов с приглушенным светом.

 - Кто-то Питер покинул, а кто-то туда только едет, - задумчиво произнес Илья.

 - Да.

 - У тебя пиво не кончилось еще? – Илья посмотрел на мою бутылку.

 - Почти.

 - Вот и у меня. Пойду еще принесу из своего запаса.

 - Смотри сам, как знаешь.

 - Я-то знаю.

 Он вновь исчез в вагоне, а я пошел в туалет. В этот поздний час туалет был свободен, желающих его посетить не наблюдалось. Я справил нужду и промокнул лицо водой из-под крана. Вытер руки носовым платком.

 Вернулся в тамбур, Илья стоял у окна и курил. На полу рядом с ним стояло шесть бутылок пива. Видимо, те самые запасы, о которых говорил мой новый знакомый.

 - Не много ли на двоих будет? – спросил я его.

 - В самый раз. Ты спать собираешься?

 - Пока нет.

 - Ну, тем более.

 Мы открыли еще по бутылке. Стукнулись зелеными стеклянными боками. Сделали по паре глотков, помолчали, смакуя пиво во рту. Илья докурил сигарету и потушил окурок в пепельнице.

 - К Вишере подъезжаем, - сказал он после небольшой паузы.

 - Часто ездишь?