Песни улетающих лун

Звезда моя, брови твои в сурьме, губы измазаны спелой вишней; груди твои — нераспустившиеся цветы, соски их темны, как медоносные пчелы, тверды, как речные камни; руки твои — потоки золотого дождя, бедра твои — водопады, косы твои — Северным Ветром скрученные облака. Вот ты идешь по рекам; на грудь твою падает летний ливень, о соски твои разбиваются капли на тысячу мелких брызг, на щеках твоих — знаки утра. В реках твои отраженья: Орлога, Зрога, Варрога, Йвога — это все ты; пение соловья, стрекот кузнечика, голос реки — это твой голос. Ветра несут тебя на руках, сосны кланяются тебе, осокорь ждет тебя по ночам, неясыть умолкает, видя тебя, звезды, тая над лесом, боятся глядеть на тебя, луны, улетая, над реками поют тебе свои песни.

Звезда моя, дикий шиповник меня не колол иголками, — что ж больно мне? Пыльца, ветром сдуваемая с цветов, не попадала в глаза мне, — что ж я лью слезы? Брызги реки Орлоги, волнуемой лебедиными крыльями, не достигали меня, — что ж я хожу, как окаченный? Серые от пыльцы, не разу не жалили меня пчелы, — что же я горестно вскрикиваю? На красных крыльях заката приходит тьма, — что ж не ложусь я спать, что ж я зажег свой факел, освещаю свой дом, разгоняю злых духов вздохами, что ж, обливая дощечки слезами, вывожу до утра слова: “Когда ты придешь, Тайвога?”

— Я приду скоро, — стрекочет в траве кузнечик. — В полях весь день искала я любимого моего, и никто не сказал мне, где он. Южный Ветер сорвал с меня платье, Северный Ветер закрыл мое тело косами, Западный Ветер бил меня по ланитам, Восточный Ветер целовал меня в губы, шептал мне в уши, что я не найду его.

Я приду скоро, но когда я приду, на лице твоем будет снег, в ладонях твоих — земля, вместо ног твоих — травы, глаза твои — пустота; голос твой будет забыт, любовь твоя станет ветром, имя твое перейдет к ручьям, они понесут его к рекам.

— Тайвога! — кричит Толкователь Птиц; крики его уносит к лесу Северный Ветер. — Когда ты придешь, Тайвога?

Звезда моя, слышишь? Юность моя уходит. Первый седой мой волос я бросил в реку и посмотрел на воду: может, уже пришла ты, второй же седой мой волос отдал я ветру и посмотрел на небо: может, уже летишь ты; третий седой мой волос не буду трогать: глаза закрою и прошепчу в печали: “Звезда моя, лето мое уходит и наступает осень!”