Песни в пустоту

В 91-м, поступив в странное заведение под названием “Российский экстерно-гуманитарный университет”, я познакомился с Борей Рудкиным. Прямо на первом же занятии мы с ним подошли к преподу, который распределял нас по специальностям, и оба сказали, что хотим заниматься независимой рок-журналистикой. Познакомились, подружились, покурили на улице, дошли вместе до метро. В метро Борька раскрыл кошелек свой, и в нем я увидел фотографию Янки Дягилевой. Я говорю – вот да, Янка Дягилева – это человек. Но я никому не даю слушать ее записи, потому что это что-то очень личное, чем не хочется делиться. Боря отвечает: у меня то же самое. Через некоторое время я познакомился и с Усовым. Приезжал к ним частенько в Коньково, мы там общались, выпивали, и они меня накачивали музыкой – Ником Рок-н-роллом, “Инструкцией по выживанию”, “Черноземом”…

Сергей Гурьев

В декабре 91-го Кушнир затеял в Вятке фестиваль независимой рок-прессы. Причем там даже было какое-то финансирование – разным самиздатовским редакциям со всех концов страны оплатили дорогу. Весь фестиваль проходил под знаком того, что Кушнир говорил им – вы сюда приехали не тусоваться, вы сюда приехали работать, давайте будем работать. Правда, в чем заключается работа, понять было очень трудно.

Александр Кушнир

Мы ехали в Вятку вместе с Усовым и Рудкиным, а у них тогда только-только начали появляться какие-то радикальные манифесты. Ну я и сказал им: “Дайте говна там. Я жопой чувствую, что все там будут не очень интересно рассказывать. Сделайте что-нибудь, что бы запомнилось, я в вас чувствую энергию”. Они спрашивают: “Насколько резкое?” Я: “Ну, сколько смелости хватит”. И соответственно, Боря вышел и сказал что-то в том духе, что все кругом говно. И их заметили. При этом в тот период я от них ничего даже близко музыкального не слышал, это совершенно точно.

* * *

Как мы уже не раз говорили, с площадками для выступлений в Москве начала 90-х было туго. Впрочем, людям, уже пожившим в рок-н-ролльном подполье, к такой ситуации было не привыкать. К тому времени в России уже полностью сложилась своя уникальная традиция домашних концертов, начатая еще Аркадием Северным и Владимиром Высоцким и окончательно легитимизированная будущими классиками русского рока. И, когда эти классики наконец обрели кредитоспособную публику, следующее поколение музыкантов, обнаружив себя посреди выжженной земли, на которой не осталось даже былых советских рок-клубов, вынуждено было вернуться назад, в подвалы, к все той же практике концертов на дому. Собственно, и камерный формат домашних концертов – акустическая гитара, кухня, полудоверительная, полузаговорщицкая атмосфера – был вполне органичен для выходцев из семей советских интеллигентов, которыми были с разбегу прыгнувшие в мир панк-рока шумеломышевцы. В январе 92-го года Борис Усов при помощи будущего основателя группы “Ожог” и музыканта “Соломенных енотов” Константина Мишина организовывает двухдневный квартирный фестиваль “Тапиры”, где состоялось одно из первых выступлений “Резервация здесь” – группы, которую вернувшийся из Тюмени Усов счел единственной московской командой, способной встать в один ряд с сибирскими коллективами. Так из летописца местной подпольной музыкальной жизни он превратился в ее активного соучастника. До решения сочинять и исполнять собственные песни отсюда был уже один шаг – и на то, чтобы его совершить, требовалась главным образом воля, а вовсе не музыкальные навыки.

Константин Мишин

Я еще в армии с другом пытался какие-то песни делать. А потом демобилизовался и стал тереться в Рок-лаборатории. Собственно, оттуда панк-рок по Москве и начал расползаться. Но, поскольку там это все уже шагнуло на стадионы и в концертные залы, я делал свое маленькое дело, квартирные концерты. Параллельно общался с Гурьевым и всей его тусовкой. И как-то позвонила Барабошкина, говорит – вот, я знаю, ты квартирники делаешь, есть вариант с Ником Рок-н-роллом, с тобой свяжется Боря Усов – и так, с придыханием в голосе, – очень талантливый мальчик! Он позвонил, и Ник Рок-н-ролл сыграл у меня дома. Лето, все уехали, а квартира была, считай, пустая. Квартира советских инженеров. Ломать там особо нечего было, брать тоже. Комнату, где книжки и телевизор стояли, я просто закрыл. Народу пришло дикое количество. Я совершенно не ожидал. По билетам семьдесят два человека пришло. Пойди сейчас в клуб, сделай концерт Ника Рок-н-ролла. Придет сейчас семьдесят два человека по билетам? Большие сомнения. По три рубля были билеты, а с последних людей, которые уже просто стояли в прихожей и иногда могли просунуть голову в комнату, чтобы что-то увидеть, я по рублю брал. Первая истерика у Усова случилась по этому поводу, первая его шизофреническая реакция на происходящее: “Ты обворовал музыканта! Ты должен был по трехе с них взять!” А потом Усов познакомился с “Резервацией здесь” и стал их вроде как директором – свозил с концертами в Могилев и в Тюмень.

Илья “Сантим” Малашенков