Песни в пустоту

В одну из последних наших встреч я приехал в Питер и сказал, что готов вмазаться “винтом”. Мы поехали на Сенную покупать пузырьки и жгуты у старушек. Там их не оказалось, мы купили бутылку водки и выжрали ее на хате у каких-то чертей, которые уже дошли до того, что собак жрали. Рэтд тогда жил с ужасными людьми, совсем безбашенными. Один из них подошел ко мне с ножом и сказал: “Ты здесь находишься только потому, что ты приятель Рэтда”. Сам Рэтд был такой угрюмый, но я не люблю у людей в душах копаться и не стал спрашивать, что там. А последний раз, когда его я видел, это было в Выборге, в “Кочегарке”, буквально за день до смерти. Я тогда сторожил ворованный лес и шел с работы. Я перестал барыжить, у меня вообще не было денег, и я стал писать стихи. Но я не понимал, кому это надо. И вот я зашел в “Кочегарку”, там сидел Коля Бенихаев, мы с ним начали только-только играть на гитаре, но мы дурковали, это не было группой в том смысле, как сейчас. Это просто был прикол наркоманов. Всем весело. А тут наоборот – все сидят понурые, вмазываются. И говорят: жизнь – говно. Я захожу – говорю им: “Ну да, Рэтд, у меня тоже жизнь говно. У всех жизнь говно в это время”. А через четыре дня приезжает Михеев и начинает искать Рэтда.

Виктор Волков

Эдик был человеком мягким и добродушным. Я думаю, он попал в сильную зависимость от наркотиков. Вот мы недавно смотрели фильм про Pink Floyd, там был Сид Барретт. Он поймался на наркотики. Это я сейчас понимаю. А тогда не понимал: я сидел с ними, общался, но не понимал, что они под чем-то. Я же сам не употреблял ни разу, опыта такого не имею. И Эдик как-то при мне сказал: “Да, я знаю, я поймался”. Вот его слова. Это было где-то за полтора года до его смерти. А когда он пропал – никто и ухом не повел. С ним такое случалось. А потом прошла неделя, его нет, стали лазить по чердакам – и нашли.

Юрий Угрюмов

Рэтд ушел из жизни как раз в том здании, где у них была репетиционная точка. Опять-таки все это было рядом с “Молоком” – мы даже ходили его искать. Пришел встревоженный Сева, поведал мне о том, что Рэтд пропал, его давно никто не видел и вроде бы последние дни он обитал на репетиционной точке. И мы пошли посмотреть, что там да как – был Сева, был я, был Леша Михеев. Суровым морозным днем пошли на точку, там никого не было, но кто-то из работников этого НИИ сказал, что они видели что-то странное на чердаке. Мы пошли посмотреть – и именно там Леша Михеев увидел Рэтда в петле.

Виктор Волков

Я думаю, Эдик умер от безысходности. При всей отвязности он был очень мягкий, добродушный человек. И то, что он с Тосей расстался, тоже, наверное, его мучило. Еще и наркотики… Я думаю, он это сделал не в трезвом состоянии. Он же сказал: “Я поймался”.

Алексей Никонов

Когда Рэтд умер, над городом висела комета. Она была какая-то зловещая, туч вообще не было. Я тогда работал в промзоне и видел над собой черное-черное небо с таким здоровым бело-синим шрамом.

* * *

В середине февраля 97-го Эдуард Старков, живший тогда на репетиционной точке, пропал. Его нашли через неделю. В петле. История группы “Химера” закончилась через десять месяцев после истории клуба “Там-Там”.

Все остальное – послесловие.

Илья “Черт” Кнабенгоф

О Рэтде вообще невозможно говорить как о человеке. Он им не был, это вообще абсолютно другое существо. Он был пришельцем самым настоящим. На Земле родилась просто оболочка, тело, а внутри сидело существо абсолютно нечеловеческого плана. Поэтому и музыка была соответствующая. И то, как он воздействовал на людей. Людям нравилась “Химера” не потому, что они как-то так играли, а из-за впечатления, которое Рэтд производил. Неважно, что звучало, люди чувствовали энергетику. Как мотыльки, которые слетаются на свет фонаря. И Рэтд обладал фантастической силой в плане завораживания людей. Это было нечто неземное, тайна внутри. Люди его не принимали, его боялись, сторонились и не понимали. Единственным местом, где он мог чувствовать себя свободным, был клуб “Там-Там”. Потому что в нем собрались абсолютно такие же, как он. Только там альтернатива и была настоящая. Сегодняшняя альтернатива – это анекдот, это песочница, в которой дети играются в альтернативу. Для них это повод потешить самолюбие. А в “Там-Таме” звучала музыка, которую нельзя было услышать нигде. И это была настоящая альтернатива. И Сева Гаккель бился за эту альтернативность, в “Там-Там” не пускали группы, которые звучали традиционно.

Андрей Алякринский

Не думаю, что “Химера” как-то повлияла на современных музыкантов, но она была, и ее след, безусловно, присутствует. Люди были, музыку играли, ее кто-то услышал. Я бы не стал говорить, что отзвуки “Химеры” я слышу сейчас у Ильи Кнабенгофа из группы “Пилот”, который спел песню ZUDWA, сука, блядь.

Владислав “Витус” Викторов