Песни в пустоту

Деятели Московской рок-лаборатории затянули меня на хату (там аппараты стояли) и сказали: “Давай песнюшки свои – вот магнитофоны стоят классные, коньяк…” Стал напевать, они говорят: “Так, тут нужно накладывать вторую гитару, второй голос”. Я говорю: “Ну давай попробуем”. И буквально за два дня записали кассету “Все будет хорошо”. Многие песни были совершенно сухие, под одну гитару, но где-то через месяц я встретил Веронику со скрипкой, попросил наложить чего-нибудь на сухие песни, она сделала несколько скрипичных партий. Потом мы все это послушали, и деятели стали говорить: “Давай мы ее выпустим”. А я, провинциал, думаю – вот это да, приехал полгода назад, уже кассеты выпускают, вот это подъем! Подписал контракты кровью, как полагается, и вышла эта кассета. Страшно нелюбимая мной – ну там вообще сумбур какой-то вышел. Поругался я с ними, говорю: “Ну как же это так?”, а они в ответ: “Старик, мы тебе гонорар выплатим!” Ну, говорю, давайте. Приезжает один пряник, говорит: “Десять кассет продали”. Да, думаю, поднялся я на ваших кассетах круто, а он мне: “Твоих пять тысяч с кассеты”. Дает сорок тысяч, а я спрашиваю, почему сорок, а он мне говорит: “Но ты же одну кассету себе взял!” Что ты будешь делать! С Москвой на этом завершилось.

(Из интервью В. Ласточке и И. Поволяеву для газеты “Рок-н-роллер”, 1998 год)

Владимир Кожекин

Осенью 97-го мне Дркин позвонил сам. У него были концерты в Москве, ему надо было где-то ночевать, и я их вписал всем составом. Мы с ним сутки прообщались, договорились об обширной совместной деятельности и так далее. И как раз от меня он поехал узнавать диагноз – почему у него так сильно распухла шея, почему болит горло. В следующий раз мы увиделись, когда его привезли в Москву умирать.

Валерий “Лерыч” Овсянников

Осенью 97-го “Др-бэнд” ездил в Москву, там как раз было 850-летие. Ну, на самом 850-летии мы не выступали, а приехали на свадьбу к Бычкову: она проходила в “Р-клубе”, охрана водку отбирала, сало порезать не давали, ну, в общем, обычная жесть. А потом был концерт в Парке Горького – там выступала “Коррозия металла”, Наталия Медведева, Филипп Киркоров и Дрантя. (Смеется.) В те дни был какой-то день рождения “Вечерней Москвы”, и они устроили такой разноплановый концерт – сначала рокеры, потом попса. Мы туда попали по линии Московской рок-лаборатории, они нам помогали. Ну, на лимузине Киркорова, помню, спокойно разместились, пока он интервью давал, – положили газетку, налили. А когда Киркоров давал интервью на камеру, там как раз на заднем плане Дрантя играл.

Петр Глухов

В Парке Горького сцена под народный оркестр, и там это все немного потерялось. Начиная с того, что звук строился под “Арию”, и под Дрантю, естественно, никто ничего специально настраивать не стал. Они вышли – от одного до другого пятнадцать метров. Ну, спели. Зато 850-летие Москвы.

Олег Пшеничный

Про то, что Веня Дркин болен и находится в Москве при этом, мне сказал, кажется, Игорь Бычков из группы “Алоэ”. Я попросил организовать мне с ним встречу – вдруг я смогу быть чем-то ему полезен. Встречались мы в пабе, и Веня чувствовал себя неуютно – видимо, паб этот показался ему буржуазным. Но он очень хорошее впечатление произвел – тихий, внимательный, умный человек. У нас состоялся недолгий спокойный разговор о его будущем: я сказал, что у нас есть потенциал и возможность устроить его на съемную квартиру в Москве и заняться вопросом лечения, также можно делать квартирники, потом как-то выводить это на клубный уровень, ну и так далее. Но он очень вежливо отказался. Правда, нес такую пургу, какую любят нести музыканты-неформалы: “мое место там”, “моя судьба” и все такое прочее. Я говорю – ну хорошо, но судьба-то долж на быть длинной, надо сделать перерыв, серьезно заняться здоровьем, а потом – вперед, на свое место. Не знаю, может быть, просто-напросто я ему не понравился. Также в нашей встрече принимал участие знакомый, который работал на лейбле “Видеосервис”. Но знакомый этот был человек необязательный и довольно поверхностный, вот в чем дело. То есть Веня сказал, мол, да, я открыт ко всем предложениям и контрактам, давайте думать, человек обещался проконсультироваться с начальством – а дальше ничего и не было, насколько я знаю. Это был, в сущности, необязательный разговор. В том-то и дело – если бы Веня задержался хотя бы на месяц в Москве, можно было бы его привести и к более серьезным людям.

Александр Литвинов (Веня Дркин)

Мне кажется, что Дркин – это явление, которого нет, и оно достойно быть показанным везде. Мне сейчас играть негде, кроме как в Воронеже, Белгороде, Москве, нескольких городах Украины. Питер, Рязань, Калуга и прочие меня не знают (кроме, может быть, пары торчков, которые ездят по стране и слушают записи). Мне кажется, что это достойно быть услышанным во всех городах, и я хочу играть много.