Песни в пустоту

Впервые я попал на концерте “Енотов” весной 2005 года в ЦДРИ и тут же увидел своими глазами все то, о чем раньше только читал. Совершенно невозможный внешний вид Усова, одетого настолько оборванно, что это казалось нарочитым эпатажем, полный зал подготовленных зрителей, некоторые из которых, если верить подслушанным в фойе разговорам, приехали специально на “СЕ” из Владивостока, драка на сцене и срыв концерта. Работавший в ЦДРИ звукорежиссер не мог нормально отстроить голос и гитару, Борис не слышал себя на сцене. В итоге Усов довольно резко предложил звукачу покинуть зал, а когда тот вылез на сцену, явно не желая следовать этой просьбе, ударил его по лицу. Ну как ударил – скорее, несильно смазал по щеке. Дерущихся тут же растащили, но концерт был сорван. Результат – около 200 расстроенных человек, моментально покинувших зал вслед за музыкантами. Все кончилось тем, что “Еноты” отыграли в акустике на лестнице ЦДРИ. А в самый последний раз Усов и Арина выступали в ЦДЖ на вечере памяти Непомнящего в 2007 году. Перед тем как начать играть, Борис сказал: “Вы видите перед собой несуществующую группу”, – а после этих прощальных, как оказалось впоследствии, слов они сыграли программу, как минимум на треть состоявшую из неслыханных сочинений. Переслушивая их в записи, мне всякий раз хочется плакать. Это безжалостный репортаж о конце света и о том, что произошло после. Махнув в последний раз хвостом, древний и мудрый зверь навсегда скрылся в своей норе. Возможно, поняв, что стремительно наступающий мир, где все не всерьез, ему не остановить, Усов решил просто задраить люки и ограничить свой круг общения лишь теми смельчаками, кто будут готовы последовать за ним.

* * *

“Никакого интернета нет”, – спел Борис Усов в одной из последних своих записанных песен. По факту, однако, вышло немного иначе: борьбу с интернетом, как и прежде борьбу с окружающим миром, “Соломенные еноты” тоже проиграли за подавляющим превосходством противника. Впрочем, это, возможно, и к лучшему, потому что именно благодаря сети песни и идеи Усова дошли до совершенно нового поколения, для которого, хоть оно и застало 90-е исключительно по касательной, его творческие и этические стратегии оказались как нельзя более актуальными. Сила мифа в случае “Енотов” обратно пропорциональна активности самой группы: в середине 90-х, когда формейшн кипел, рвал и метал, вся эта бурная жизнь была завязана на самой себе, сегодня, когда никакой группы уже по факту нет, а ее соратники кое-как устроились в новой жизни (Виктор Кульганек работает на хорошей должности в одной телекомпании; Константин Мишин занимается бизнесом и иногда тратит деньги на фестивали, куда вытаскивает еще оставшихся в строю былых однополчан, ну и так далее), наследие Усова едва ли не более востребованно, чем когда бы то ни было. Новые модные группы в диапазоне от “Труда” до “Утра” небезосновательно называют “Енотов” в качестве одного из источников вдохновения. Молодые и буйные московские люди, создавшие группы вроде “Панк-фракции Красных Бригад” и “Да, смерть!”, прямо наследуют эстетике “Соломенных енотов” и формейшна и с точки зрения незатейливого, но лихого звука, и нередко даже с точки зрения репертуара (во всяком случае, та же “Да, смерть!” играет по преимуществу кавер-версии вышеупомянутой “Банды Четырех”). А главное – с точки зрения отношения к окружающей реальности, в которой чем дальше, тем больше проявляется все та же давно знакомая свинцовая безнадега, что когда-то спел, прожил и преодолел худой юноша в больших очках с юго-запада Москвы.

Сам Борис Усов живет все в той же квартире 104 на улице Островитянова, которая по-прежнему может произвести неизгладимое впечатление на неподготовленного человека. Разумеется, безоглядное саморазрушение, которым он занимался на протяжении полутора десятков лет, неизбежно возымело определенные последствия – в том числе и медицинского толка (у Усова обнаружили синдром Корсакова, тяжелую и практически неизлечимую болезнь, с которой, впрочем, музыкант с помощью родных и близких до некоторой степени справился). “Соломенные еноты” формально прекратили свое существование – тем не менее никто не поручится, что Усов по-прежнему не пишет песни и не издает журналы для совсем уж узкого круга друзей и близких. Точно так же, как он это делал двадцать лет назад.

Ведь по большому счету ничего принципиально не изменилось. Ведь сколько мы потеряли, нельзя рассказать словами.

Сергей Гурьев

Я считаю, что мифы рок-движению нужны, и “Соломенные еноты” – самый радикальный миф, который у рок-движения есть, уж у московского точно. Создать своим существованием базу для того, чтобы это превратилось в миф, – это тоже отдельное искусство. И создать базу для того, чтобы кому-то хотелось участвовать в формировании этого мифа, тоже не каждому дано. Мне мало в формировании каких мифов хотелось участвовать, а формированию этого бескорыстно и совершенно самозабвенно служить, огребая от этого только шишки, хотелось всегда.

Борис Белокуров (Усов)