Песни в пустоту

Концерты в модных клубах, выступления на разогревах у классиков, собственная укрепившаяся легенда, которая потихоньку стала привлекать новую публику, – для любой другой группы все это означало бы долгожданную возможность высунуться наконец на поверхность. Для “Соломенных енотов”, напротив, это стало поводом к почти полному прекращению музыкальной деятельности – Борис Усов всегда шел в своих принципах до конца, а капитализация собственного мифа явно им противоречила. Понятно, что группе в любом случае вряд ли светила бы широкая популярность, но и регулярные концерты по билетам в заполненных залах для этих людей были сродни предательству самих себя. Эпоха, когда панк-рок был самым эффективным средством перечить реальности, подошла к концу – реальность в очередной раз сумела пережевать сопротивленцев, и логичнее всего в этом смысле было просто исчезнуть. Что Усов и сделал, отринув даже собственное имя, пока оно не превратилось в бренд: женившись на участнице еще одной группы круга формейшна “Лайда” Анастасии Белокуровой, он взял ее фамилию, в очередной раз перезапустил журнал, назвав его теперь уже “Мир Искусства”; переименовал “Соломенных енотов” в группу “Пояс верности”. Да и та, впрочем, практически не выступала и не записывалась – если в 90-х Усов выпускал по три-четыре альбома в год, то за следующее десятилетие у него вышло всего-то две с половиной записи, в которых былая зашкаливающая отчаянная энергетика сменилась почти декадентской лирикой. Вместо этого Борис Белокуров в некотором смысле вернулся к тому, с чего начинал, то есть к литературе и кинематографу: он писал рецензии на фильмы в газету “Завтра”, работал над вполне официальным, но сугубо нишевым журналом “Мир индийского кино”, написал книги о болливудских звездах Митхуне Чакраборти и Хеме Малини, сам вместе с друзьями и приближенными снимал диковинные самодельные фильмы, почти не выходившие за пределы узкого круга почитателей, который к тому времени уже почти превратился в секту. Культ Бориса Усова тем временем ширился и рос – но никакого Бориса Усова уже не было.

В 2009 году новообретенные поклонники песен Усова затеяли фестиваль, на котором должны были выступить – впервые за несколько лет – и “Соломенные еноты”, превратившиеся к тому времени уже фактически в акустический дуэт. На этот предположительно последний концерт в истории группы собралось несколько сотен человек – больше, чем “Еноты” собирали когда бы то ни было. Борис Белокуров, однако, не засвидетельствовал этого триумфа. На концерт он просто не приехал.

Анастасия Белокурова

Году в 96-м я совершенно случайно познакомилась с Лешим. Он стал приглашать меня на квартирники. Как-то раз я оказалась на “Кантемировской” у Панарьина, где концерты в то время проходили каждую неделю. Я там никого не знала и, выйдя на кухню, услышала разговор о придуманном Борей интервью в “Связи времен”. Там были такие фразы: “А если бы вы были пилотом, хотели бы вы пролететь под Триумфальной аркой?” – “О, что вы, нет”. – “А если бы вы были гениальным автомехаником, вы хотели бы произвести революцию в этой области?” – “О, что вы, нет”. Это были цитаты из одного из моих самых любимых фильмов, “Искатели приключений”. Так мы познакомились с Борисом – впрочем, тогда никакого продолжения это знакомство не получило. Года, наверное, через полтора добрый Гурьев, уставший от постоянных пьяных звонков Бори среди ночи, дал ему мой номер. Он позвонил часа в четыре ночи, а утром мы с подругой поехали к нему в гости. Он был тогда на костылях, незадолго до этого его сбила машина. Так мы познакомились во второй раз и стали общаться. Не процитируй мы однажды “Искателей приключений” в разговоре, ничего бы не было.

Арина Строганова

Неудивительно, что в 2000-х годах появилось так много лирики в его текстах (хотя ее и всегда хватало) – БУ наконец нашел свою любовь и соединил с ней свою жизнь. Он писал тексты о них и для них двоих, понятные им двоим, и его совершенно не волновало, понятно ли это кому-нибудь еще. Что происходило во внешней жизни, в стране, со временем все меньше занимало автора. В его поэзии и раньше по большей части отражалось мироощущение индивидуума, нюансы взаимоотношений, культурные ассоциации. Временами реальность прорывалась в тексты в виде рефренов “накипь смутного времени” или “нету никакого интернета”, но не более того. Политикой БУ никогда не интересовался, социализирован не был, жил своей внутренней жизнью, подпитку получал из общения и мира искусства, назвав так свой новый журнал (“Мир Искусства”), пришедший на смену “Связи времен”.

Юлия Теуникова