Песни в пустоту

В то время ночное вещание только начало развиваться, и Епифанцеву предложили телепроект с уклоном в сексуальную тематику. Делать, по сути, надо было то же самое, что в “Деконструкторе”, только с сексуальным подтекстом. Достаточно опрометчивой была идея предложить это такому психопату, как Володя Епифанцев. Но он, конечно, согласился и стал режиссером. Пригласил сценариста, историка и писателя Олега Шишкина. Володя придумывал, как должны себя вести артисты, во что они должны быть одеты… А несколько выпусков

“Дремы” в качестве режиссера сделал я, поскольку Епифанцев был в кадре.

Владимир Епифанцев

Программа “Дрема” появилась очень просто: мне предложили ее сделать. Я в то время очень много всякого снимал на камеру для себя, и мой начальник на телевидении, у которого я работал корреспондентом, увидел эти любительские съемки и понял, что я могу быть режиссером. Фамилия начальника была Горожанкин. Ничего особенного я на самом деле не выдумывал – хотел сделать так, как делают на европейском MTV. Но, поскольку я не был профессионалом, моя стилизация под западную безбашенность вылилась в очень эстетскую безбашенность, издевательство над традиционным телевидением. К тому же денег было мало, часто приходилось снимать самому, даже без оператора, естественно, без стилистов и костюмеров. Иногда ведущие выходили просто в трусах и грязных майках. Был такой панковский настрой, но при этом мы эстетствовали, писали какие-то шифрованные тексты, иногда цитировали известных философов, поэтов. Зрителям это, скорее всего, было непонятно. Им, наверное, казалось, что какие-то чуваки обдолбались и случайно попали в эфир.

Дмитрий Спирин

Это была ежедневная передача, выходившая поздно ночью. Программа по своему жанру не была похожа ни на что из того, что вы когда либо видели или увидите в будущем по ТВ. Смесь из трэш-спектакля, нарезанного на серии, ведение в хоррор-стиле с легкими элементами порно и тотально некоммерческого индастриали нойз-видео – вот чем была “Дрема”. Вован и несколько его актеров (среди них Анфиса Чехова, известная в будущем телеперсона) появлялись на экране в кожаных садо-мазо-причиндалах, разыгрывая сцены из жизни строителей. Они убивали и насиловали друг друга, хлестали плетьми, стебали рекламные ролики и Шекспира и делали все это с отличным вкусом, стильно и профессионально. Я не знаю, как такая программа могла выходить в эфир в России. Мне также сложно представить ее на телевидении любого другого государства. Однако это было, и сотни тут же появившихся по всей стране фэнов “Дремы” не дадут соврать. “Дрема” была мечтой любого культурного террориста. Она была натуральной ядерной бомбой для общественного сознания. Нет никакого сомнения в том, что, иди она в прайм-тайм, а не ночью, да еще и с парой-тройкой повторов, полстраны сошло бы с ума за считаные недели. Она была как тонна LSD в водопроводе.

(Из книги “Тупой панк-рок для интеллектуалов”)

Борис “Тревожный” Акимов

Я не могу сказать, что от “Дремы” я испытал какой-то шок. Мне тогда просто казалось, что это круто настолько, что надо смотреть ее всегда, когда идет. Я уже много лет живу без телевизора и совершенно забыл то ощущение, что в определенный момент надо нажать на кнопку, повернуть ручку и смотреть программу. Но вот с “Дремой” я это делал всегда. Меня больше интересовала там не музыкальная составляющая, а именно театрально-ебанистическая.

Андрей Бухарин

“Дрему” мне видеть приходилось. Впечатление было очень смешанное – и нравилось, и не нравилось. Конечно, сейчас такой беспредел на ТВ вообразить себе невозможно, но 90-е были временем нереальной свободы. Я четко понимал, что живу в самой свободной стране мира.

Герман Виноградов

У Епифанцева и Шишкина была выдуманная история, все-таки смех такой. Может, на молодежь это производило какое-то впечатление, не знаю. Но для старшего поколения, для меня было видно, что это такая игра. И поскольку еще я этих людей лично знал, то… Слишком надуманные тексты были у Шишкина. Даже можно сказать, перверсии у него были какие-то. Нереализованные сексуальные фантазии, что-то в этом роде.

Роберт Остролуцкий