Песни в пустоту

После закрытия “Дремы” Епифанцев получил предложение делать похожую программу на ТВЦ, куда и перетащил всю свою тусню, а также сделал мне предложение сниматься у него. Это всегда было моей нереальной мечтой – быть частью чего-либо подобного. Новый проект получил название “Культиватор”, программа была еженедельной. От “Дремы” там остался только дух, форма была абсолютно другая. Передача шла в прямом эфире, с врезками клипов и заранее записанных кусков. Мне приходилось заучивать огромные куски диалогов и монологов, написанных Олегом Шишкиным, постоянным Володиным сценаристом. Олег писал немыслимо остроумные, смешные и абсурдные штуки. Сейчас он известный писатель, вы найдете его книги в любом крупном книжном магазине. Мы круто веселились, изготавливая столь высокобюджетный продукт, как телепрограмма. Мы как могли издевались над социумом и обывателями, включавшими в субботний вечер ТВЦ, канал московской мэрии. Веселуха продлилась недолго, через несколько месяцев нас закрыли.

(Из книги “Тупой панк-рок для интеллектуалов”)

Александр Кондуков

Мне хорошо запомнилась вся эта чушь, которую Шишкин и Епифанцев вкладывали в уста Анфисы и других нескладных актеров-ведущих. Это был бесконечный телеспектакль-деконструктор, создатели которого честно выжимали из себя весь сок. Надолго их, увы, не хватило. Когда программа “Дрема” шла внахлест с телешоу “Знак качества”, это рождало абсолютно ураганный эффект бесконечного фрик-шоу, что идеально шло под ночное распитие водки в общаге, бесконечное прослушивание Мэрилина Мэнсона и психоаналитическую болтовню. Таким образом рождалось совершенно новое захватывающее телевидение, частью которого становились твои друзья и соседи. Все мы, учась во ВГИКе, в принципе понимали, что ребятам охуительно повезло: они нашли деньги под реализацию всех волнующих нас тем и способы демонстрации своего отвращения к обществу потребления и мещанству. Прежде всего, это было искусство протеста – и “Дрема”, и “Знак качества”. Очень яркого и, как все протесты, бессмысленного. Он очень недолго существовал. И слава богу, что недолго, иначе бы он быстро всем наскучил, и из окололегендарного статуса весь этот “дрема-мир” превратился бы в визуальное графоманство. Там и так это чувствовалось, так что закрыли проект вовремя.

Владимир Епифанцев

Мы были нонконформистами в чистом виде. Это была аномалия – как прыщ, который созрел в какой-то момент и лопнул. Нам не было никакого дела до привычного порядка вещей. Мы как вошли на телевидение извне, так и просуществовали в этом состоянии аномалии полгода. Посыла нонконформистского мы не имели в виду – мы просто такими были. Мы никого ни к чему не призывали. Мы были такими, какие есть, и делали то, от чего сами перлись.

* * *

Слово “андеграунд” недаром в буквальном переводе означает “подвал”. В Европе независимая культура традиционно и очень тесно связана со сквотами – то есть с пустующими помещениями, которые нелегально заселяют и обустраивают самопровозглашенные художники, музыканты и прочие деятели культуры и искусств. В сквотах устраиваются клубы и галереи, проходят перформансы и концерты, там же живут их создатели. Власти, как правило, смотрят на это сквозь пальцы – в конце концов, лучше уж подпольная жизнь, чем разруха и обветшание. В датском Копенгагене благодаря сквотам прославился целый район – Христиания. В Голландии дошло до небольшой войны между сквоттерами и полицией на амстердамских улицах – и в конце концов местное правительство приняло закон, согласно которому бесхозное здание может быть отдано тем, кто его занял, если они докажут в суде, что будут использовать его лучше и выгоднее, чем прежний хозяин.