Песня чудовищ

– Я слышал, что сила верховных передаётся их последним ученикам. Как Килата могла стать Смертью, если Стальга умерла задолго до её рождения? – спросил Ивлад.

– Сила Смерти – в преодолении самой смерти. – Вьюга тщательно подбирал слова, будто боялся оскорбить царских детей подробностями об их родственнице – подробностями, которые он знал, а они – нет. – Даже без наставника можно перейти эту грань. Но не все выдерживают переход. Тело разделяют на куски и скрепляют поочерёдно мёртвой и живой водой из стрейвинской чароводной реки.

– Тогда кто угодно может стать ещё одним верховным? Не верю, – засомневался Ивлад.

– Не совсем. Не кто угодно. Лишь тот, кто уже впустил в себя достаточно колдовства, но не справляется с ним. И не у всех это выйдет. Не каждый решится обречь себя на забвение: пока костяное колдовство презирается другими колдунами, Смерти и её костяным не будет покоя. Стоит ли такая жизнь всех перенесённых страданий? Вряд ли.

Нежата насупилась. Накидка сползла с её плеч, но царевна не спешила её поправлять, будто колдовская вещь стала вдруг ей противна. Лита неуклюже приобняла её крылом.

– Не расстраивайся. Я знала про костяных и про Смерть. Это всё давно в прошлом.

– И ты посчитал, что моя сестра заслуживает носить это и не знать правды?! – Ивлад вскочил, сжимая кулаки. Вьюга смотрел на него снизу вверх, не поднимаясь. Лита вспомнила поток ледяного воздуха, прошедший по поляне, и испугалась за царевича.

– Посчитал. Это красивая древняя вещь, – спокойно ответил Вьюга. – После Килаты она перешла моему наставнику, прошлому Вьюге. Кто, как не аларская царевна, достойна владеть вещью своей великой прабабки? Став верховным, я отправил свёрток с накидкой в Азобор, чтобы вернуть потомкам Килаты. Смерть – это сила, которой нет равных. Она благородна, стремительна и холодна. Но по твоему негодующему лицу я вижу, что для тебя это слово значит нечто иное. Вы много лет жили во дворце с умирающим царём, поэтому для вас смерть – немощь и безумие, следы на теле и затхлый воздух в покоях. Но не путай верховных колдунов с простыми людьми.

Вьюга медленно поднялся и обогнул костёр, остановившись возле Нежаты.

– Я виноват, что не рассказал сразу. Если ты не хочешь больше быть владелицей этой вещи, то можешь отдать её мне.

Вьюга протянул руку. Нежата поёжилась и закуталась в накидку так, что снаружи осталось только лицо.

– Ещё чего, – буркнула она. – Это моё. Послушай, а зеркало? То зеркало, в которое я могу видеть тебя и братьев. Это… не от Смерти ли?

Вьюга покачал головой.

– Нет. Обычная заколдованная вещица. Такого добра валом на Стрейвинских торгах. Нежата, не бери в голову. – Он осторожно взял руки царевны и присел, глядя ей в глаза. Лита сгорала от любопытства и смущения: так хотелось на них смотреть, но в то же время казалось, будто это неприлично. – Если захочешь узнать об аларских царицах то, чему не учили вас во дворце, ты всегда можешь спросить у меня. И вы, – он обернулся на царевичей, – тоже. Но сейчас нам нужно просто отдохнуть.

– То-то я и смотрю, бутылка вина совсем заскучала! – крикнула Грайя и расхохоталась. – Открывай, колдун!

Вьюга прижал пальцы Нежаты к своим губам, слегка улыбнулся ей и развернулся к Грайе. Нежата вдруг обняла Литу, как давнюю подругу. Ивлад сидел, широко расставив ноги и упершись локтями в колени, и неотрывно наблюдал, как Вьюга откупоривает бутылку, подарок трактирщика.

– Я первая хочу попробовать, – заявила Грайя и перебралась поближе к Вьюге.

Колдун вскинул указательный палец и сам сделал первый глоток.

– Пить можно, – заключил он и поднёс горлышко ко рту Грайи.

Затем бутылка попала к Ивладу, царевич изрядно глотнул, но не стал передавать Домиру, а вернул обратно Вьюге. Вскоре вино добралось до Нежаты, и она, к ужасу Литы, выпила едва ли не больше всех, а потом наклонила горлышко к девоптице.

– Будешь?

Лита недоверчиво покосилась на Грайю. Вроде бы с той ничего плохого не случилось…

– Давай, – подбодрила подруга. – Это почти яблочный сок. Только… старый.

Лита спешно кивнула и сделала глоток. Ей не особо понравилось, но в животе стало теплее.

– Ах, жалко, мы не сможем попеть, – вздохнула Нежата, прижимая Литу к себе. На щеках царевны запылали алые пятна.

– Я могу, – каркнула Грайя. – Только вам всем будет грозить безумие.

Домир кашлянул и опустил лицо. Лита приструнила Грайю:

– Ой, да ладно тебе! Голосочка не хватит.

– А тебе хватило!

Лита высвободила одно крыло из объятий Нежаты и шутливо замахнулась на Грайю. Та покатилась от хохота.

Вьюга подбросил в костёр веток, и в небо взмыли хороводы алых искр, завораживающих, как крохотные кровавые звёздочки. Отсветы пламени плясали на кудрях Ивлада, подкрашивали их рыжим и золотым. Лита с трудом отвела взгляд и спросила у Нежаты:

– Как вышло, что царевна полюбила колдуна?

Нежата хмыкнула и кивнула подбородком на Вьюгу.

– А какая девушка смогла бы его не полюбить? Посмотри на него и послушай, как он говорит. Со мной никто так не обращался.