Песня для любимой

— Если хочешь, поехали, выпьем по коктейлю, — предложила она Мадлен. — Я тебе все расскажу.

Здесь было слишком много заинтересованных взглядов и не слишком уютная обстановка для беседы. Вопрос старой приятельницы, конечно, можно было бы проигнорировать. Но возвращение в родной город слишком сильно взволновало Кэрол. Ей ужасно захотелось с кем-то поделиться этими воспоминаниями, которые буквально переполняли ее.

— О, с удовольствием! — подскочила на месте Мадлен. Она предвкушала хороший материал для статьи о юношеской любви знаменитого Стрейнджерса, да и выпить бокал «Вечерней лагуны» не отказалась бы. — Но обещай мне, что это будет не просто дружеский треп, а интервью.

Кэрол пожала плечами: интервью так интервью.

— А куда поедем? — уточнила Мадлен.

— Я знала здесь одно неплохое заведение… Понятия не имею, существует ли оно теперь, — задумчиво прищурилась Кэрол. — В любом случае, это не мешает проверить.

Она промокнула губы салфеткой и направилась к выходу, попутно нашаривая в сумочке ключи от машины. Шедшая следом за ней Мадлен гадала, какой из автомобилей, припаркованных рядом с кафе, принадлежит Кэрол.

Кэрол нашла ключи и подошла к ярко-красному «мустангу».

— О! Это твой? — простонала Мадлен, для которой этот день явно был урожайным на шокирующие новости. Сама она ездила на темно-синем «бьюике» и не помышляла о большем.

— Садись, — небрежно кивнула Кэрол, открывая дверцу. — Нас ждет «Пляшущий енот». Если, конечно, он еще жив.

— Кто ждет? — не поняла Мадлен.

— Не важно… Надеюсь, сама увидишь… — загадочно улыбнулась Кэрол, поворачивая ключи в замке зажигания.

— «Пляшущий енот», — прочитала Мадлен неоновую вывеску и поморщилась. — Что за странное название?

Кэрол не ответила. Она с замиранием сердца разглядывала до боли знакомые буквы вывески… Смотрела на витрину, где была выставлена старая гитара, на деке которой красовались автографы музыкантов, в разные годы игравших на сцене этого клуба… На двери, стилизованные под вход в салун времен Дикого Запада… Как долго ее ноги не переступали этот порог, за долгий срок своего существования, отлакированный сотнями — нет, тысячами подошв…

— Вот я и дома, — тихо прошептала Кэрол и шагнула в полумрак коридора.

Заинтригованная Мадлен последовала за ней.

Небольшой, уютно освещенный зал был разделен невысокими деревянными перегородками, дробившими его на отдельные уголки, в которых расположились столики и стулья. Несколько рядов столов стояли и перед деревянным помостом — сценой, на которой возвышалась ударная установка.

Вечер неторопливо опускался на город. До начала ежевечернего концерта оставалась еще пара часов, и в зале были свободные места. Из колонок лился негромкий блюз, развлекая слушателей в преддверии настоящей живой музыки.

Мебель, стены, полы, светильники — все было выдержано в греющем душу стиле добротной старины, и только музыкальные инструменты, развешанные по стенам, и фотографии звезд добавляли ярких пятен в эту уравновешенную палитру.

Кэрол подвела приятельницу к одному из столиков, откуда была прекрасно видна сцена, но подальше от динамиков.

— Здесь нам будет вполне удобно, — пояснила она. — Мы сможем спокойно поболтать, а потом посмотреть выступление.

Они сели друг против друга, вполоборота к сцене, и принялись листать меню в толстом кожаном переплете.

— Что будем заказывать? — Официант с вежливой улыбкой ждал, когда дамы сделают свой выбор. Он не узнал Кэрол, а она — его. Это был совсем молоденький парнишка, наверное, он работает здесь недавно.

— «Вечернюю лагуну», — выпалила Мадлен.

— Кампари и грейпфрутовый сок, — добавила Кэрол.

В ожидании заказа Мадлен оценивающе оглядывала помещение.

— Уютно, — наконец заключила она. — Но как-то непривычно. Не похоже на те рестораны, в которые мы иногда ходим с мужем. Здесь как-то… — Загадочно, что ли. Как будто вот-вот произойдет нечто особенное, какое-то… — Она покрутила пальцами. — Какое-то таинство для посвященных. Почему ты решила пойти именно сюда?

— Здесь начинал свою карьеру Майк Стрейнджерс, который тебя так интересовал, — полуприкрыв глаза, задумчиво ответила Кэрол. — А потом и Джим-Джей Петерсон, ныне известный гитарист, наш с тобой бывший однокурсник.

— Ух, ты! Правда? — Теперь Мадлен глядела вокруг совсем другими глазами. Сейчас это был не просто музыкальный клуб, это было место, связанное с именами знаменитостей, и она заметно оживилась. — Так ты мне расскажешь?

Кэрол сделала небольшой глоток кампари из запотевшего стакана, принесенного незнакомым официантом, откинулась на спинку стула, и память услужливо понесла ее по волнам времени. Каких-то лет семь назад она и знать не знала о том, что в их тихом городке есть этот клуб, в обшитых деревом стенах которого ее юное сердце узнает, что такое любовь, чтобы позже понять, что такое горечь разлуки.

1

— О, Кэрол, хорошо, что я тебя встретил. — Джим-Джей Петерсон, чернокожий юноша с копной непослушных смоляных кудрей, приветливо помахал ей рукой. — Иди скорей сюда, хочу тебя кое с кем познакомить.