Песня Ганимеда

— Поместим в капсулу жизнеобеспечения? Есть физраствор и его хватит на весь полет — очередное предложение молодого парня. Да он, просто садист! Гадство. Весь полет испражняться под себя, пить отфильтрованную воду с привкусом собственной мочи и ещё пребывать в сознании, без возможности двигаться. Две недели провести как животное, самая худшая участь. Как-то её заперли в лагере, который атаковали Красные пустынники и её едва не поглотил пылевой демон. Буря унесла её высоко в горы и тогда Верливер подумала, что это точно конец. Нашли по счастливой случайности, рядом оказался схрон с семенами Кцеталь.

— Ты смотрю, вообще недальновиден, это тупость. Сойдет сума и не пожелает сотрудничать. Вот я бы не стал, после такого издевательства точно. Более старший по возрасту голос явно не первый раз обрывал безумные идеи напарника. Это хорошо, значит есть возможность договориться с ним в будущем, это вселяло надежду.

— Тогда, что будем делать? Нам гонорар заплачен лишь частично — юнец явно переживал что если что-то сделает не так как указал Спав, то плакали его денежки. А отец знает как держать людей на поводке и в подчинении, даже не находясь с ними рядом. Девушка невольно усмехнулась.

— Значит, я помогу ей прийти в себя. Возможно, получу по лицу, но пускай выпустит свой гнев — принял решение мужчина постарше. Вот так поворот! Готов даже танковать лицом, это достойно уважения.

— Рескар, да ты просто мазохист! Делай, что хочешь — зачинщик разговора сдался перед беспощадной логикой собеседника и хлопнув ладонями, замолчал. Действительно спорить с таким оппонентом тяжело, он явно опытен.

Шаги приближались, вместе с размеренным стуком ботинок с мощными магнитами на подошве, значит они находятся в невесомости и давно покинули атмосферу Марса. Без подобной обуви перемещение стало бы комедией со следами синяков. Дверь зашипела впуская волну воздуха и человека.

Мгновения спустя её аккуратно приподнимают за торс, отстегивают жеские хомуты для ног и головы. Нажимают на кнопку у основания шлема, стягивая с головы и наконец-то Верливер может дышать прохладным воздухом, вместо горячего и спертого. Какое облегчение. Мотая головой она жмуриться и окидывает беглым взглядом всё вокруг. Грузовой отсек, и она сидит на узкой койке. Белые длинные лампы на потолке, сливаются с такого же цвета стенами, рождая дезориентацию. Единственное яркое пятно, около ног — темный контейнер с одеждой и обувью, который похитители явно забрали из её дома.

Напротив неё стоит и оценивающе смотрит сверху вниз мужчина, около тридцати лет, с волосами собранным в пучок на затылке. Один отсутствующий глаз пересекает по вертикали широкий шрам. Второй целый карий смотрит ей в лицо настороженно, чтобы отметить любой намек на нападение, а его губы приходят в движение.

— Послушай, я знаю как тебе неприятно оказаться заложницей. Но тут есть два пути, либо ты ведёшь себя тихо по возможности, либо мы оставим тебя в этом отсеке прикованной к стене. А впереди две недели пути — мягкий тембр вводит в заблуждение, темперамент у мужчины явно непростой каким кажется на первый взгляд.

Верливер осматривает Рескара дольше чем подразумевают приличия. Девушка слушает и инстинкт ей подсказывает, перед ней самый адекватный среди захватчиков. Ведь если верить беседе с другим мужчиной, он откажется от любого неразумного насилия и это нужно обязательно использовать.

Прежде чем ответить, она заходиться острым кашлем и сгибается пополам, внутри горла першит и саднит. Откашлявшись, выпрямляется и обращается по имени.

— Рескар, верно?

Тот прищуривается на миг, медленно и утвердительно кивает в ответ. Словно взвешивая логически, откуда ей может быть известно его имя?

— Сколько вам заплатил Спав? — её голос перестает дрожать и ломаться и звучит деловито выдержанно.

Мужчина хмурится и отрицательно качает головой в ответ, складывая руки на груди.

— Очень много, у тебя нет таких денег, не торгуйся. Береги силы, тебя нужно напоить водой. Паралитический газ имеет свои неприятные побочные эффекты.

Верливер измученно закатывает глаза, этот Рескар умён и бьёт на упреждение, это безмерно раздражает. Спокойный, заполненный размышлением, помолчав немного, он спрашивает:

— Так что решила? Учти, я просто вырублю тебя при попытке напасть. Предпочел бы не начинать наше знакомство с конфликта, да и бить женщин…я не люблю. В его голосе звучало настоящее сожаление и нет, оно не было наигранным. Сложно договориться с тем, кто знает как вести переговоры и успокоить конфликт в зародыше. Её отец выбирал людей для работы с ювелирной точностью, это говорило о его профессионализме, а ещё о его заносчивости.

— О, Спав. Я должна была догадаться, что ты трус несчастный. Мелочный, мерзкий старик — фыркнула в сторону девушка и запрокинув голову, облокотилась спиной о стену. Хотелось биться головой и потерять сознание, но она уверена этот скрутит и пресечет все попытки себе навредить.

— Нужно время подумать? Сколько угодно. Я скоро вернусь, принесу воды — невозмутимо отозвался Рескар. В проёме двери развернулся всем корпусом, и добавил: