Песня Ганимеда

Восстание как и планировалось, прошло без препятствий, старая прогнившая система догмата Веления Колоний была сломана, а те кто не присоединился мертвы и выброшены без всякой жалости в Лабиринт Ночи. Темная изломанная сеть многокилометровых трещин во льду образовалась ещё до рождения первого жителя спутника. Порой его называли Лабиринтом смерти, ведь в него не проникал ни единый луч света. Вход только один, узкий как горлышко бутылки, а вот выход из него это испытание и не всякий выбирался оттуда живым.

Однако радость от свободы и смены власти длилась недолго, ведь неделю спустя начали происходить странные, необъяснимые события, которые сперва не связали между собой.

Лифты в вертикальных шахтах ломались один на другим. Стоило починить, как выходило из строя что-то другое. Роботы грузчики сошли сума и сломали несколько пультов управления, едва не убив нескольких ганимедианок. Расследования не дали ровным счётом ничего, нашли только оплавленные схемы.

Исчезали инструменты, провода, некоторые редкие металлы, ключи. Сначала это всё не сильно привлекало внимание, но потом приобрело более весомый масштаб. Казалось, что некто осторожничал, а после уверившись в том, что его не ищут, не пытаются пресечь безобразие, разошелся не на шутку.

Теперь опасность мерещилась везде. Спускаясь вниз девушка несколько раз проверяла механизм, тросы и кнопки лифта. Вчера например закоротило панель, и её сильно ударило током. Посмотрев на свои черные кончики пальцев, которые так и не удалось отмыть, девушка шумно выдохнула.

Приходилось постоянно успокаивать сестер, просить их быть внимательнее. Также она распорядилась выставить дозорных. Однако до сих пор никого не удалось поймать за руку. Хитрец избегал наказания.

— Иетир, моя верная послушница — раздался тягучий, мелодичный голос вместе с всплеском воды.

Она поменяла свой цвет на космическую черноту, даже её запах поменялся. Из скрученной в спираль воронки медленно поднималось существо ростом в несколько метров. Всё его тело мерцало темно-зелёным отливом. На локтях блестели шипы, как и на бедрах. Вместо двух ног, одна скрученная в своеобразный рог. Земляне наверное бы сказали, что у него есть нечто общее в облике с созвездием козерога. Удлиненный череп, без волос, но главным блаженством для неё лично были глаза. Ядовито изумрудные, с вертикальными мембранами вместо век.

— Я ощущаю твое смятение и тревогу — мягко заговорил Дагон, переводя на неё заботливый взгляд и его полные губы чуть искривились. Под его хвостом вода превратилась в воронку и он оседлал непокорную стихию сделав её послушной проведя рукой.

Всю злость и негатив смыло в один миг, стоило ему заговорить и обратиться к ней. Иетир незаметно сама для себя расслабилась, отпустила сжатые в напряжении челюсти. По телу прошла волна неги, каждая клетка тела отозвалась на голос Дагона и вспыхнула счастьем.

— Мне уже легче от того что вы здесь — словно в трансе, ответила завороженная Иетир и сделала шаг навстречу задирая голову вверх, чтобы полноценно охватить взором божество. Такие встречи были редки и много для неё значили.

— Так что же беспокоит тебя? — участливо продолжил разговор Дагон. Казалось для него нет ничего во всем мире важнее чем печаль и горечь ганимедианки, он вопросительно поднял дуги бровей.

— Диверсии. Мы силимся поймать зачинщика нескончаемых беспорядков, но им нет конца и края… Я устала, сотни сестер тоже. Если так продолжиться, то все наши планы будут под вопросом. И ведь вы знаете, что самое страшное для меня это подвести вас — при последних словах Иетир скорбно покачала головой и опустила глаза в блестящий от воды и влаги пол.

— Понимаю. Подними глаза — едва уловимо в окружающем шуме попросил он. Тон хоть и был мягкий, но словно обволакивал с головы до пят, вынуждая делать то, что он велит.

Иетир подчинилась и тут он запел. Запрокинул голову назад и запустил волнующую серенаду, раскрыв жабры на горле. Вода отозвалась на призыв и вновь позеленела. Из горячего источника выползли длиннее стебли ротоки. Семена сыпались в стороны сотнями. Очаровательная песня длилась и длилась, а ротока вторила его тембру. Водоросли всё тянулись и вздрагивали при высоких нотах и опадали при слабых, пока наконец песня не смолкла. Каждый раз её конец ранил сердце Иетир, она бы хотела чтобы та звучала бесконечно. Ведь она обещала бессмертие, отсутствие суеты и нужды беспокоиться обо всем.

— Я призвал Ирхонов и отдал приказ. Они обыщут каждый закоулок. Никто не укроется от них. Кем бы ни был этот смутьян, его игры закончены — наконец заговорил Дагон, вырывая девушку из собственных мыслей и ощущений. Постамент из столба воды начал оседать вниз вместе с ним, это означало, что аудиенция подходит к завершению.