Песня горна

А подходил неумолимо. И если от вышеописанных знакомств Денис шарахался, то поиск по другим направлениям вёл постоянно. Его маска, его роль были идеальны – мальчишка может задавать любые вопросы, молоть любую чушь, заводить любые разговоры. Возраст спишет всё. Если только твой собеседник не настоящий разведчик. И в то же время Денис уже достаточно взрослый, чтобы никого не удивляли его осведомлённость и немалышовые интересы.

Никаких схем Денис, конечно, не рисовал. Но он прочно держал в памяти паутину исчезновений и другую – находок тел. И то, какими были эти исчезновения и какими были тела.

Дети в Балхаше пропадали и погибали часто. Были самые обычные несчастные случаи. Были убийства – не там оказался, не то увидел, что-то не поделил с дружками или не угодил «пану». Были эти самые… из машин и экипажей – они тоже иногда убивали детей, но потом, как правило, надёжно прятали тела, и те не «всплывали». Были совершенно бесследные исчезновения – как бы не чаще всего. Денис убедился, что страшилки мальчишек не врали – похищенных на самом деле переправляют куда-то «на юга».

Но у тех, кто был нужен Денису, почерк оставался неповторим. И они не скрывали последствий своих убийств. Их жертвы потом находились. И спутать их останки с другими было невозможно.

Паутины, в которых запутывались и гибли дети Балхаша, пересекались и перепутывались. Но только одна была так локализована по времени. По способу убийства и внешнему виду найденного тела.

И – .

Когда эта паутина вспыхнула в мозгу Дениса ослепительно-белым светом – он не поверил себе сам. Неужели местная полиция – да ещё с учётом того, кто её сейчас возглавляет?! – не заметила этого?! Но потом он вспомнил, что ещё весной прошлого года полицию Балхаша возглавлял совсем другой человек. И он погиб во время перестрелки с теми, кто пришёл его арестовывать с приказом от Бахурева. Это раз. А два – как ни крути это дело, а полиция имела только «выход». Трупы. И то, где их находили, а находили их по всему городу. А вот кто были эти мальчишки при жизни, каким образом и где они пропадали – для полиции Балхаша оставалось тайной.

Для полиции. В прошлом – не слишком усердствовавшей, если не покрывавшей втихую происходившее. Но не для Диня-Гимнаста, который третий месяц жил среди «контингента» и был для него своим.

Оно было – это место.

Большинство убитых хасидами за последние восемь лет – а таких в Балхаше насчитывалось около сотни! – пропали на и без того пользовавшейся дурной славой восточной оконечности города, там, где располагался цирк и обрывались в глубокий разлом, появившийся после катастроф прошлого и заполненный чёрной, до сих пор безжизненной водой, руины старых кварталов. На краю этого райончика ещё селились взрослые – нищета, бездомные – но вот «стаек» там не было и в помине.

Нет, не все пропали там. Жертвы пропадали и в других местах. Но всё-таки большинство приходилось именно на тот район.

Если честно, когда Денис понял это и убедился, что почти подошло – ему поплохело. В самом настоящем смысле слова. А тут ещё этот чёртов возраст с его проклятой «перестройкой организма» – почти сутки Дениса полоскало с двух концов, да так, что обеспокоенный Кеша вызвал врача, заподозрив чуть ли не холеру. Тот, впрочем, флегматично подтвердил сакраментальное: «мальчик резко взрослеет, это бывает, не нагружайте его особо» – и не более.

Денис уже всерьёз решил, что побежит с паролем по указанному адресу. И вывалит результат «витязям». А что?! Разве это не результат?! Пусть устраивают засаду, оцепляют развалины – наверняка что-нибудь, да отыщут.

Вот это «что-нибудь» его и остановило. Он сюда пришёл не за «чем-нибудь». Нельзя отрезать больному перитонитом пол-аппендицита и сказать: «Что-нибудь сделали!» Брать – так всех. И в нужный момент.

А для этого в нужный момент он должен оказаться в роли… нет, слова «жертва» по отношению к себе Денис всё-таки не мог произнести. Было страшно. Он. Или, по крайней мере, кто-то из его знакомых, за кем можно будет совершенно точно проследить.

И неизвестно, что было страшнее – пойти самому… или подставлять кого-то из ребят.

Они же обычные ребята. Совсем не животные и не рассадник всех на свете бед, как писали в некоторых городских газетах. Эти статьи Дениса бесили, и ещё в начале февраля он с Винтом и Шнуриком закидал фасад одной такой газеты – виновной в размещении мерзкой статьи о беспризорниках, под милым названием «Вши», – бумажными пакетами с любовно заготовленным дерьмом личного производства. Уцелела только дверь – она хоть и была замечательной целью, но, когда мальчишки пришли к зданию, то на двери обнаружился рисунок: алый галстук и надпись –

Денис тогда – перед тем, как покинуть место карательной операции с чувством хорошо исполненного долга, – огрызком карандаша крупно написал на фасаде объяснение: