Песня горна

Но жизнь была и тяжёлой. Бахуревские реформы только-только начали сюда дотягиваться, мэр – старый ставленник всё той же «Энергии» и местного кровопийцы, «Рыбпрома-Балхаш», – отчаянно конфликтовал с новым начальником полиции, верным человеком Бахурева – а всё это не способствовало спокойствию в городе. Доходило до перестрелок каких-то банд с полицией и дружинниками; в представительстве Империи взорвали бомбу, были убиты на улице из автомобиля двое «витязей» РА; на следующий день в южном районе города начался настоящий бой – и шёл почти трое суток, мальчишки бегали смотреть, но оцепление выставили такое, что даже им, знавшим в городе каждый закоулок, пролезть через него не удалось… И, конечно, в неразберихе крупной схватки жировала паскудная мелочь – с одной стороны, понявшая, что СИЛАМ не до неё, но с другой, шакальим чутьём почуявшая скорую гибель привычного уютного мира и спешившая дохватать напоследок побольше…

…Денис со Спичкой возвращались «с работы» вечером. Спичка бурно жрал мороженое. Денис еле шёл – он сегодня отработал столько «на бис», что мечтал об одном – поскорей прилечь. Он вроде бы привык ходить босым, но сейчас ноги опять горели, как в первые дни.

– Динь, – вдруг пискнул Спичка, судорожно глотая огромный кусок мороженого, – смотри, драка.

Действительно, чуть в стороне, около арки, уводившей в проход между двумя приземистыми зданиями без окон (Денис ещё не знал, что это такое, хотя проходил тут не в первый раз) шла драка – четверо на двое. Двое пацанов, прижатых к стене, отмахивались от четырех нападавших. Слышалось яростное сопение и короткие вскрики-ругательства. Дрались не в шутку.

– Да фиг с ними, пошли, – буркнул Денис, уверенный в том, что это такие же мальчишки из «стайки» что-то не поделили. Но, сделав пару шагов, резко обернулся на замеченное краем глаза…

Да! На шеях у прижатых к стене ребят алели галстуки. Пацаны были без формы, просто одетые, но – в алых галстуках.

– Иду! – рявкнул Денис, не раздумывая. И уже на бегу крикнул нападающим – по правилам чести пионера, незыблемым и вечным: – Обернитесь и деритесь!

Двое и впрямь обернулись. Одному Денис тут же вмазал кулаком – свингом в скулу – и тот грохнулся в стену, взвыл тоненько. Второй попытался ударить Дениса ногой – мальчишка неуловимо скользнул в сторону, «помог» удару и безжалостно приложил нападающего затылком об асфальт. Двое оставшихся ещё секунду отмахивались от перешедших в наступление красногалстучных, потом увидели бегущего и что-то грозно визжащего Спичку, один крикнул:

– Это бесня, порвут, бежим! – и только ботинки застучали.

На поле боя остались сжимающий кулаки Денис, свирепо и разочарованно сопящий Спичка, тяжело дышащие пионеры и постанывающие нападающие, лежавшие на асфальте.

Четверо мальчишек настороженно рассматривали друг друга. Вернее, трое. Денис смотрел чуть ли не с умилением, ему хотелось потрогать красные платки на шеях пацанов, младше, чем он, явно из рабочих семей – видно по одежде и лицам. Наконец один – повыше, белобрысый – сказал:

– Спасибо, ребята.

– Фигня, – важно отозвался Спичка.

– Чего они привязались? – Денис строго глянул на него. Мальчишки переглянулись, второй – темноволосый, с большими карими глазами – приподнял концы галстука:

– Из-за этого.

– Из-за платка, что ли? – мысленно Денис попросил прощенья у галстука. Мальчишки засмеялись с видимым превосходством.

– Это не платок, а пионерский галстук, – поправил светленький. И гордо пояснил: – Мы – пионеры!..

– А ты откуда про них знал, Динь? – Спичка забежал вперёд.

– Читал. – Денис шагал теперь намного легче. – Я не знал, что они и тут есть, думал – только в Верном.

– Динь, а вот что они рассказывали – они не врут, как думаешь?

– По-моему, нет, – коротко ответил Денис.

Внутри у него всё пело на разные голоса – преобладали горны.

* * *

Динь и Спичка вернулись последними. Все уже поужинали, а порции запоздавших стояли рядом с плиткой, укутанные в драную старую куртку: валом тушёной картошки с бараниной, какао и по две сухие пресные печеньки. Уже успевший в посёлке попривыкнуть заново к чёрному хлебу, Денис тут по нему снова отчаянно скучал и мысленно недоумевал – да как же люди вообще без него могут жить?! Над ним даже подшутили в одном из ставших в посёлке популярными школьных концертов из-за этой его страсти и вечной пропаганды.

Денис ел медленно. Ему не давала покоя одна мысль… Он не забывал, что сегодня 14 февраля[25], но встреча с местными пионерами, да ещё в такой обстановке, неожиданно ясно напомнила ему, кто он такой. И Денис внутренне взбунтовался при мысли, что этот день пройдёт, как самый обычный.