Песня горна

Когда заместитель министра народного образования Республики Семиречье Валериан Марксович Концеповский был арестован в своём кабинете – он особо не взволновался. Его арестовывали за… гм… сексуальные предпочтения ещё при прежней власти, много лет назад, когда он был обычным служащим министерского аппарата – что не помешало ему при ней же забраться в кресло замминистра образования и удерживаться в нём даже сейчас. При власти совершенно новой.

Валериан Марксович был очень осторожным человеком. И очень хитрым. Он даже не пытался саботировать распоряжения своего начальника – «бахуревского» министра образования – к чему? Со стороны Концеповский выглядел даже активным сторонником реформ. А прошлые грехи… ну, он их и не скрывал, как не скрывал и своего покаяния – искреннего и печального. И, занимая свой пост, подчёркнуто дистанцировался от детей – иногда даже с извинениями. Переживает человек своё падение, старается держать себя в руках… Такого и словами-то пинать грешно. Тем более что он отличный работник.

Что он скрывал – так это другие связи. Совершенно другие. И своё членство в кружке Лиги Разложенцев.

Так же, как все члены кружка, Валериан Марксович был плотно связан с местными сектантами, с южными бандитами и руководством нескольких корпораций. И был уверен, что его не бросят в случае чего, а если будет надо – то и предоставят убежище, и помогут перебраться на юг. А как же иначе? Деловые люди должны помогать друг другу. В конце концов, он – полезен своим партнёрам. Очень полезен. Да, он ничего не против нынешней власти.

Но нужную добывал умело и передавал щедро…

…Валериан Марксович был уверен, что арест связан с Лигой. И понимал, сидя в кабинете в ожидании следователя, что это – скандал. С постом, конечно – покончено. А значит, как только он отсюда выберется – надо делать ноги.

Пора, так сказать. Пора, пора, пора. Отсидеться на юге, а там – кто ещё знает, как там повернутся дела? Кто знает, кто знает?.. Не может же быть, чтобы хамская власть казачни, солдафонов и работяжного быдла, подталкиваемая вверх этими холодноглазыми нелюдями-имперцами, – надолго… не может быть такого, это против непреложных законов экономики, против вечных законов человеческой природы…

…Когда дверь распахнулась и вошёл следователь, Валериан Марксович не стал подниматься ему навстречу – ни к чему. Только окинул вошедшего внимательным взглядом – словно не он, а Концеповский был хозяином кабинета.

И удивился.

Вошедший был имперцем. Это Валериан Марксович почувствовал, как чувствуют запах дыма за много километров от костра и не видя его. Он уже много повидал этих людей и боялся их до дрожи – боялся, сам не зная почему; каждый раз ему казалось, что их взгляды раздевают его и выворачивают наизнанку. Высокий, плечистый человек-скала в мундире казачьего генерала с нашивками МВД Республики. Само по себе это было не слишком удивительно – в последние два года имперцы активно занимали в Республике самые разные посты, зачастую даже не меняя гражданства. Но генерал в МВД один – .

Так что же это значит?..

Концеповский ещё раз вгляделся в усевшегося за стол человека. Не больше тридцати. Или больше? По ним не всегда это можно понять, по имперцам этим… Лицо очень благородное, мужественное лицо, усы – скобкой, буквой «П» под подбородок. Серые глаза с прищуром. Высокий лоб. Длинный розовый шрам чуть выше бровей.

Концеповский вздрогнул – вошедший заговорил неожиданно:

– Разрешите представиться – Всеслав Брячиславич Полоцкий, офицер Империи, с позавчерашнего дня – глава МВД Республики Семиречье… До этого, – он смущённо улыбнулся, – один из личных порученцев Его Величества… А вы у нас – Концеповский Валериан Марксович, заместитель министра образования…

Это «вы у нас» успокоило Валериана Марксовича – типичный оборот недалёкого следака. Будь он хоть сто раз порученец их императора… Между тем Полоцкий спросил мирно – даже с лёгкой улыбкой, на миг обеспокоившей Концеповского:

– Вы знаете, что вам грозит?

– Знаю, – нагловато-спокойно ответил Концеповский и уселся как можно удобнее и по-хозяйски. – До шести лет общего режима. Где-нибудь года через два выйду по апелляции. Если вам вообще удастся меня посадить. – И он хмыкнул и зевнул…

…Всеслав Брячиславич осклабился. В первый миг, когда он только шагнул в этот кабинет, то, если честно, с трудом удержался от желания врезать в морду извращенцу. Ну ничего. Сейчас ударчик будет посильней кулачного…

– Ошибаетесь, – промурлыкал имперец. – Три дня назад был принят новый закон, президент подписал его с особенным удовольствием… Отныне .

Несколько секунд лицо Валериана Марксовича сохраняло наглое скучающее выражение. Потом – на миг – стало изумлённым. Потом как будто с маху обвисло вниз, сделалось размазанным и старым.