Песня кукушки

Он назвал меня «бедным другом», сказал, что живет неподалеку, и пригласил зайти на стаканчик бренди, чтобы успокоиться. В конце переулка мы вошли в красивую отполированную дверь — даже тогда это выглядело странным. Внутри оказалась огромная студия, через высокие окна падал свет. Повсюду висели архитектурные чертежи — на стенах и мольбертах. Весь мой опыт твердил мне, что с этой комнатой что-то не то, словно неправильная перспектива на старых картинах. Но я просто стоял там, как дурак, пил его проклятое бренди и делился с совершенно незнакомым мне человеком своими чувствами. Я сказал ему, что отдал бы все на свете, лишь бы еще раз услышать своего сына.

Некоторое время он просто рассматривал меня. Потом сказал, что «может кое-что сделать». Сначала я решил, что он собирается посоветовать мне медиума — одного из этих мошенников, паразитирующих на горе других людей. Но он рассмеялся: «Ничего подобного». Сказал, что в течение недели я получу длинное письмо от сына, если сделаю кое-что взамен. Потом показал мне свои разработки. У меня от них мурашки по коже побежали. На этих планах немыслимые здания становились реальными. Изучая каждую отдельную часть чертежа, я видел, что детали сочетаются, поддерживают друг друга и подчиняются законам физики. Я знал, что чертежи нарисованы правильно. Но в целом каждый план казался безумным и нелогичным. Пока я пытался осмыслить каждое здание целиком, у меня заболела голова, как будто мои мозги выворачивали наизнанку.

— Но вы все равно согласились их строить? — подсказала Триста.

— Сначала нет, — ответил Пирс. — Это претило моей гордости — выдавать чужие работы за свои. Если бы он стал угрожать мне, я бы отказался. Но он пожал плечами, сказал, что мне не стоит тянуть с решением, и предложил сменить тему. Как я мог забыть его слова? В конце концов я согласился. Архитектор попросил список вещей Себастиана и сразу же заинтересовался его армейскими часами.

— Он объяснил почему? — быстро спросила Триста. При упоминании часов ее сердце встрепенулось.

— Он сказал, что часы — слуги времени, но их можно сделать его хозяевами. Он спросил, когда умер Себастиан и были ли часы в это время у него на запястье. Но когда он их увидел, был несколько разочарован и сказал, что они не так сильно связаны с Себастианом, как он рассчитывал, и что, видимо, они принадлежали кому-то еще или их носил другой человек. Он может заворожить их, чтобы контролировать течение времени, но ему нужен еще какой-то предмет, имеющий мощную связь с Себастианом. На следующий день я вернулся в его студию и принес прядь детских волос сына из шкатулки моей жены. Он открыл часовой механизм, опустил туда локон, шестеренки вцепились в него, и часы остановились… рано в половину пятого.

Триста задумалась, только ли эта вещь оказалась в ловушке часовых шестеренок. Может быть, именно в этот момент отлетающая душа Себастиана тоже была поймана и подвешена навеки между жизнью и смертью.

— Где находится студия Архитектора? — спросила она.

— Исчезла. — Пирс с несчастным видом покачал головой. — Я приходил туда как-то раз, но обнаружил только выцветшую дверь из досок, а за ней была лишь крошечная грязная комната, затянутая паутиной. Много дней я пытался найти Архитектора, но безуспешно. Он явно больше не хотел со мной общаться.

Когда сегодня утром я говорил с мистером Грейсом, мне показалось, у него есть зацепки, но… — Пирс замолчал, и на его лице отразились смущение и неуверенность. Может, даже сейчас он не хотел раскрывать Тристе то, чем занимается мистер Грейс. — Но… он пытается отыскать твой след, поэтому разыскивал мисс Пэриш через ее друзей. Мы подумали, это приведет нас к Архитектору и моим дочерям.

— Вы не можете заставить мистера Грейса прекратить поиски? — попросила она. — Если вы расскажете ему то, что узнали он меня…

— Он не поверит и не остановится, — Пирс покачал головой, — даже если я попытаюсь давить на него. Его прошлое хранит ужасные события, связанные с запредельниками.

Триста вспомнила черную ленту на рукаве портного.

— Что с ним случилось? — спросила она.

— Это произошло еще до войны. Его жена была родом из маленькой деревни и воспитывалась на старом фольклоре. Когда во время родов ей стало очень плохо, она поведала ему, что случайно разгневала запредельников. Она умоляла мужа положить в колыбельку рядом с ребенком ножницы, чтобы защитить его. Идея показалась ему глупой и опасной, и он, конечно, не послушал ее. В результате она решила, что их ребенка подменили. Однажды мистер Грейс вернулся домой и обнаружил, что она собирается избить младенца метлой, так что он вызвал доктора, и тот дал ей успокоительное. Она умоляла, чтобы он хотя бы забрал от нее ребенка, но доктор сказал, что для пользы ребенка матери необходимо продолжать кормить его грудью.