Песня кукушки

— Их здесь нет! Здесь только вы, и вы должны что-то сделать! Ей холодно, она мокнет под дождем, и ее сбила машина! — Не-Трисс теряла самообладание. Если она поведет себя неосторожно, ее крики разорвут лес на части, словно ураган. — Мы должны отвезти ее в больницу!

— Да-да, отвезем. Не бойся. — Водитель разгладил свои влажные волосы, словно приводя в порядок мысли, потом осторожно поднял Пен. Положил ее на заднее сиденье, и Не-Трисс уселась рядом.

У этой машины не было ключа зажигания, как у «санбима», и Не-Трисс пришлось наблюдать, как водитель сражается с заводной ручкой в передней части машины, чтобы включить двигатель. Не-Трисс была на грани срыва, когда он наконец сел на водительское сиденье. Едва машина тронулась с места, Не-Трисс увидела два фонаря, появившихся из леса и светивших им вслед. Ее мысли были сосредоточены на Пен, поэтому она не сразу поняла, кто это, а потом фонари исчезли за поворотом. «Не вздумай умереть, Пен. — Это все, о чем могла думать Не-Трисс — снова и снова. — Я никогда не прощу тебе, если ты умрешь».

— Около Элчестера есть больница, — сказал водитель, явно с трудом сохраняя спокойствие. — Это в двадцати милях отсюда. Всего лишь в двадцати милях. Это недолго.

Он продолжал вести отсчет, пока они ехали. Каждый раз, проезжая дорожный указатель, Не-Трисс понимала, сколько им осталось.

— Три мили, — наконец сказал водитель. — Мы проезжаем Боббек-ридж…

Именно в этот момент произошло нечто совершенно неожиданное. Пен села, бросила взгляд сквозь влажное стекло и постучала в спинку водительского сиденья.

— Эй! Можете нас здесь выпустить. Мне… уже лучше.

Водитель чуть не выскочил из кожи вон и едва не въехал в дорожный указатель. Он скатился на обочину и оглянулся через плечо.

— Что?

У Пен был чрезвычайно кроткий вид.

— Я в порядке. Просто потеряла сознание. А сейчас мне лучше. И мы живем тут рядом. — Она указала на сомнительного вида дома по обе стороны реки. — Спасибо, что подвезли!

— Эй! — Лицо водителя покраснело. — Ты что, притворялась?

Пен не стала продолжать разговор, а просто открыла дверь и выпрыгнула под дождь без каких-либо признаков травмы. Не-Трисс последовала за ней как можно скорее. Они быстро пошлепали по лужам прочь от машины, а водитель бросил им вслед подозрительный взгляд и сосредоточился на сложной задаче, как выехать обратно на дорогу.

— Ты и правда притворялась! — не веря своим глазам, воскликнула Не-Трисс. — Но… я слышала звук столкновения!

Пен пожала плечами.

— Я швырнула камень в крыло машины и закричала. Машины всегда останавливаются, когда думают, что кого-то сбили. Ты ничего не знаешь, да? — Секунду спустя самодовольство на ее лице увяло и зубы застучали. — Мне надо в туалет, — решительно объявила она, затем повернулась и неловкими шагами начала спускаться по мокрым деревянным ступеням к берегу реки.

Не-Трисс последовала за ней. Дождь лупил по дощатому настилу. Ей хотелось осыпать Пен упреками. Ей хотелось рассмеяться. «Пен, — подумала она в тишине собственного разума, — ты великолепна».

ГЛАВА 20 ЛЕДЯНОЙ ПРИЕМ

Скользя по мокрым деревянным ступенькам, Не-Трисс заметила, что дома вдоль берега реки на удивление хорошо освещены для этого времени суток. Все три дома были построены из дерева и украшены надписью «Дж. Уилкинсон и сыновья лодочники», нанесенной простыми большими синими буквами. Не-Трисс видела в окна множество людей, которые были одеты явно не для плотницких работ. Кругом мелькали блестки, бабочки и обнаженные плечи, все веселились.

Барабанивший дождь безуспешно пытался заглушить музыку, которая напомнила Не-Трисс пластинку из магазина мистера Грейса, и ее сердце испуганно трепыхнулось. Но это были не те же самые безумные задыхающиеся звуки, как она вскоре осознала со смесью облегчения и разочарования. Этот джаз словно намекал, что пора вытереть ноги и продемонстрировать лучшие манеры, словно предстояло знакомство с чьей-то матерью.

Над дверью кто-то прибил деревянную вывеску со словами «У Пинка», нарисованными зелеными и белыми буквами рядом с черными силуэтами танцующих мужчины и женщины. Пока Не-Трисс изучала вывеску, Пен вернулась из уличного туалета. Младшая сестра приблизилась к окну и привстала на цыпочки, пытаясь заглянуть внутрь, от ее дыхания стекло запотело. Когда свет из окна упал на лицо Пен, Не-Трисс снова заметила три тонкие царапины, наискось пересекавшие щеку девочки. Они были неглубокими, но темными от засохшей крови, и Не-Трисс ощутила приступ вины.

— Не вижу ее, — раздраженно пробормотала Пен. — Но она должна тут быть!