Песня мертвых птиц

– Благодарю, – сказал офицер, и все трое встали у самой двери, не решившись сделать больше и шагу в сторону пациентки.

– Мисс Лора, вы утверждаете, что видели вчера утром неизвестного человека в палате Эриха Бэля. Это правда?

– Конечно, правда. О таких вещах не лгут.

Директор тут же хотел спросить у крошки: «А о каких вещах, по вашему мнению, можно солгать?» Но понял, что сейчас этот вопрос будет неуместным.

– Расскажите, пожалуйста, мне в малейших деталях, что вы видели.

Девушка закрыла книгу и положила ее на подоконник.

– Я проходила утром по коридору и увидела в палате Эриха неизвестного человека, а точнее – только его спину. На нем была черная ветровка, ростом он был чуть ниже вас, офицер Рено, и намного худее.

– Стрижка, повадки, голос? – быстро переспросил офицер.

– Стрижка? Волосы не длинные и не короткие, средней длины. Темные! Голоса его я не слышала, а только видела, как этот человек стоял у окна и смотрел вниз.

– Как думаете, это был мужчина или высокая женщина, обстригшая себе волосы?

– Нет, скорее – мужчина. Да, точно, мужчина. Он стоял так по-мужски, знаете, с широко расставленными ногами. Женщинам не свойственно принимать подобные позы, если, конечно, они не выросли в мужском окружении. Это уже полумужчины.

– Так вы практически уверены, что человек, которого вы увидели в палате погибшего, был мужчина?

– Да.

– Не сомневаетесь?

– Нет.

– Хорошо. Скажите, в каком часу это было?

– В семь двадцать – семь тридцать. Я встала в семь десять, открыла окно и начала собирать туалетные принадлежности. А затем вспомнила, что обещала отцу сегодня точно сказать, какое именно я хочу пианино, и стала выбирать в журнале. На что потратила примерно десять минут.

– Вы так уверены, что прошло именно десять минут, не больше? За чтением журнала время летит незаметно. И зачем вам новое пианино, если у вас уже есть?

Офицер провел взглядом по темному деревянному агрегату музыки, на котором стояла ваза с живыми розами.

– Прошло не больше десяти минут, офицер Рено, говорю вам точно, так как я не люблю начинать день без утреннего душа. Скажем, мне было некомфортно сидеть и читать журнал, понимаете?

Поэтому я могу смело сказать, что больше десяти минут пройти не могло. Я закрыла журнал, взяла косметичку и вышла в коридор. Дальше вы знаете.

А по поводу пианино – на старом запала одна клавиша, и этот инструмент не может теперь звучать идеально.

– М-м-м, – прогудел офицер, как чайник. – У моей дочери в пианино запали аж целых две клавиши – и ничего, играет.

– А если бы у вашей дочери, офицер, было выбито два зуба, вы бы тоже все оставили, как есть? Ведь она бы, несмотря на свою шепелявость, говорила.

Под таким углом офицер Рено не смотрел на сложившуюся ситуацию.

– Мисс Лора, – вдруг сказал директор, который стоял молча, как шкаф, до этого момента. – Скажите, вы, когда открыли окно, не почувствовали запаха сигаретного дыма?

Палата девушки была через одну от комнаты Эриха Бэля, мисс Лора могла уловить запах дыма, доносившегося из окна любителя Ремарка. Ее соседка миссис Льюиз не курила.

– Нет, не почувствовала, иначе я бы придала этому значение и обязательно запомнила бы это, директор.

– Жаль…

Затем задал вопрос офицер Рено, пока его молчаливый напарник рассматривал пианино, которое выглядело как новое, хоть одна клавиша и западала.

– Когда вы возвращались после утренних процедур, посторонний человек все еще был в палате Эриха Бэля или нет? И сколько примерно времени вы провели в уборной?

Мисс Лора сразу же ответила без лишних раздумий.

– В уборной я провела минут пятнадцать, и когда шла по коридору, то в палате Эриха уже никого не было.

– А могло быть так, что Эрих Бэль лежал на своей кровати, но вы его не заметили?

– Нет. Из коридора прекрасно было видно заправленную кровать и всю пустую комнату.

– Хорошо, спасибо, мисс Лора.

Офицер думал, о чем бы еще ее спросить, чтобы лишний раз не возвращаться и не беспокоить девушку, на которой он бы без сомнений женился. Если бы не тонна разных обстоятельств, которые этому не способствовали.

– Не за что.

– А в каких вы были отношениях с Эрихом Бэ…

– Совершенно ни в каких. – Девушке не понравился этот бестактный, по ее мнению, вопрос. – Мы с ним общались. Он начал ко мне приставать, я его отшила. Вот и все. Ни дружбы, ни ежедневного «привет» и «доброй ночи» между нами не было. Он был для меня пациентом из сумасшедшего дома, обыкновенным соседом по этажу, собственно, как и я для него. Что-то еще, офицер?

– Нет, пока ничего, – ответил тот, и мужчины собрались на выход. – Извините за беспокойство, мисс Лора. Прекрасного вам дня!

– И вам хорошего дня.

* * *

Директор вместе с офицерами прошел и по остальным палатам – Адриана Кина и Анабэль Льюиз. Ничего, кроме того, что уже поведал доктор Стенли, они не сообщили.

Оба пациента, с виду очень даже вменяемые люди, были совершенно уверены в том, что из палаты Эриха Бэля этой ночью доносились тяжелые шаги и различные звуки.

Офицеры остались в отделении, чтобы опросить санитара и дежурного врача, а директор ушел к себе в кабинет.