Песня моей души

– Да если б у него тех веществ не было, его бы первым ударом меча убили! – упрямился Быстр. – Того и умел, что старался близко никого не подпускать, да каменюками своими разбрасывался! И те, кто около него шёл, были в драке сильны! Ну, сторонников сильных нашёл: ум явно присутствует, но вот силы в теле – никакой! Меч у него, небось, с пёрышко весит: взрослый и большой ему поднять слабо! – бушевал воин. – А ежели что, ежели только один нож иль кинжал у него под рукой будет, он сразу за Грань пойдёт!

– Да тебе ж и выгодно, если у меня тело слабое! Если что – прирежешь запросто! – не утерпел новый властитель страны.

– Тоже мне удовольствие – дохляков убивать! – прошипел строптивый стражник.

На шум сбежалась стража – и бросилась вырывать юного правителя из рук мятежника, за что пинков получила от обоих.

– Мы просто разговариваем! – отрезал второй принц, потирая плечи освободившимися руками, в ответ на предложение сейчас же казнить хама.

– Ну, тогда предупреждать надо, что у вас тут просто разговор! – пробурчал Миргород, получивший от своего драгоценного принца по уху.

– В следующий раз дощечку на шею повешу с предупреждением, – ядовито отозвался Быстр. – Так и напишу: «Веду на урок». И вообще, скажите этому недоумку, что мужчина обязан уметь драться! А уж если он на трон сел, так должен лучше всех быть, пример подавать! Вот как славно Мстислав дрался – залюбуешься! А этот… – презрительный взгляд и смачный плевок на землю. – Тьфу, сопляк!

Если вначале противостояния предпочтения зрителей были на стороне Вячеслава, по вполне определённым причинам – король всё-таки, пусть и бурчит, что всего лишь на время, и чтоб просто принцем величали – то к концу гневной тирады Быстра большинство перешло на сторону наглеца, так как тот воинов задел за живое, за дорогое их сердцу представление: мужчина обязан уметь сражаться.

Словом, когда Цветана протёрла глаза и рискнула выглянуть в окно, второго принца уже почтительно уводили куда-то в сад, явно на тренировку. А Славомир хромал рядом со Славой и ухмылялся, порой тихо хихикал. Младший же сын Мстислава то и дело скатывался от ухмылок в непочтительный ржач. Уделали-таки строптивого принца, пытавшего избежать тренировок. Да как: прилюдно, на глазах у его опоры, воинов, дабы ему перед ними стыдно стало, дабы он и пискнуть что-либо не посмел. Из случившегося напрашивался определённый вывод: Быстр умел не только упрямо стоять на своём, но ещё и обладал приличной толикой ума или хитрости. Но возился он с принцем явно искренно, доброжелательно: должно быть, тот его ночью своим поступком потряс. Вот и потянуло несгибаемого стражника заботится от новом короле, правда, методы у него были своеобразные, как и манера обращения.

Когда новый правитель Черноречья и его торжественные спутники, не то свита, не то мучители, скрылись в глубинах сада за высокими деревьями, мы с девочкой кинулись одеваться и причёсываться. Вдруг кто зайдёт – и нам надо выглядеть прилично, чтобы Вячеславу за нас краснеть не пришлось. Но про нас часа два-три вообще не вспоминали: все теперь обсуждали, что Мстислав куда-то пропал, а не болел в своих покоях, а сыновья его взяли и подрались, да сколько-то людей убили в схватке своей. Обсуждали на всех углах – мы и под окнами болтающих видели и слышали шёпотки в коридоре. Да и как им молчать? Мстислав пропал! Он хоть и жёсткий, но опорою был твёрдой. А теперь опора та исчезла. И куда, кстати, исчезла?..

Завтрак нам принесли три симпатичных девушки под предводительством старого слуги, увиденного нами накануне.

– Его величество с вами откушать не может, – вежливо пояснил слуга. – У него сейчас важное обучение.

– А отобедать? – громко уточнила Цветана.

– Обед его величеству необходимо провести в кругу влиятельных персон, – кратко пояснил слуга. – Простите, но я не уверен, что вам следует туда ходить.

И взглядом велел служанкам, расставившим еду на столике в гостиной, удалиться. Те почтительно поклонились, пристально, но быстро взглянули, на наши лица и выплыли в коридор. У меня вырвалось восторженное «ах», когда я увидела то съедобное чудо, которое смотрело на нас с подносов: булочки разных форм и размеров, красиво намазанные вареньем, покоились в изящных тарелочках, между ними лежало три белых розы. А уж как красиво смотрелся морс в гранёных бокалах с растительным узором на боках и ножках! Юная графиня не шибко впечатлилась, должно быть, ей уже случалось видеть что-то подобное.

До обеда мы сидели молча, листая книги со стихами и легендами, оставленные в гостиной прежними хозяевами: стихи и легенды были хорошо подобраны, а ещё пересыпаны изумительными картинами. Эх, Кан бы восхитился. Как он там? Увы, Мириона молчит. А сам он не придёт. Ни за что не придёт, ведь для него моя мечта глупая и бессмысленная.