Песня моей души

– Да он что-то кроме воды ничего не пьёт, – ответила за него девочка, перемешивая приправы в тарелке.

– Так погода жаркая, что ни день… – неуверенно сказал мужчина.

– Так вчера же был дождь. Небольшой. Ты забыл? – недоумённо повернулась к нему Цветана.

Вдруг тарелка выпала из её разжавшихся пальцев.

– Станислав! – испуганно вскричала Цветана. – Ты тоже?..

– Ну, и что с того? – проворчал новодалец, со стуком опуская кружку на пол. – Ну, и я заболел. И что же?

Серьёзно спросил у него:

– Давно ты заметил?

– Года три назад.

Мы с Алиной растерянно переглянулись. Я ступил к нему.

– Но за Грань уходят раньше. Не за три года. Около полугода живут заболевшие. В последние недели так страдают, что сложно не заметить. Будто сгорают изнутри.

– Мда? – он задумчиво посмотрел на кружку. – Ну, тогда я не знаю. Откуда мне знать эти ваши лекарские секреты?

Расспрос Станислава показал, что он… застрял где-то между первым, вторым и третьим этапом болезни. Ему то лучше, то хуже. Причём, большую часть времени состояние у него терпимое, вот даже никто не заподозрил, что он попался в когти этой страшной болезни. Как такое возможно? Впервые вижу, чтобы кто-то из больных застревал между разными этапами.

Собрав осколки, заодно, и всю свою волю, Цветана невозмутимо предложила нам остаться на ужин. Мы согласились. Станислав достал из походной сумки – она у него лежала неподалёку – старые-старые деревянные тарелку и ложку.

– Так вот почему ты всегда со своей посуды ешь! – вздохнула девочка. – Ты знал и не хотел, чтобы кто-то заразился из-за тебя.

– Вообще-то, они мне достались от брата, – воин задумчиво погладил край тарелки. – Он их как-то на праздник мне подарил. Сам вырезал. Потом, на следующий год, он не вернулся с битвы. Кружку тоже дарил, да её сломали в драке. Дома её держу. Не могу же я его подарок последний выкинуть!

– Не можешь, – сказал я рассеянно, внимательно смотря на него. – Знаешь, в ближайшие дни ты нам потребуешься. Не планируй никаких дел.

Раз у Вячеслава, Степана и Станислава болезнь протекает как-то иначе, надо их особенно внимательно осмотреть и расспросить. Что-то есть такое, что тормозит ход болезни. То есть, отравления. Что её побеждает. Или просто задерживает.

Мстислав ждал нас в своём кабинете, расхаживая по нему кругами.

– Идёмте! – мрачно приказал он – и направился в покои второго сына.

Мы почти уже подошли к нужным дверям, как в помещениях возле покоев принца кто-то радостно вскрикнул, что-то упало, небольшое и деревянное, что-то зашуршало, сползая на пол. Вдруг раздался полный ужаса вопль и грохот от падения чего-то очень большого.

– Как бы там человека не зашибло, – встревожился я.

– А! – отмахнулся король. – Вячеслав…

Дверь загадочных покоев распахнулась, явив нам существо по форме похожее на человека, но всё сплошь в пятнах: синих, чёрных, красных. Оно шагнуло к нам, оступилось, поскользнулось…

Рванулся к неведомому существу, подхватил. На меня посмотрели благодарные карие глаза, вполне себе человечьи. И тут…

– Спасибо, Кан! – сказало вдруг оно. – Ты знаешь, я нашёл!

– Э?.. – растерянно выдохнул я.

– Вот как ты мне передал ту бумагу… ну, в какой местности и когда отравили колодец. Так я сразу заподозрил! И вот теперь…

– Э…

Я испугался, что схожу с ума… или уже сошёл? Я же ничего не говорил Мстиславу про тот колодец – как-то от усталости забыл сказать – а тут на меня вылезает непонятно что, да ещё и уточняет, что ему я передал бумагу с месторасположением отравленного колодца! Такое странное чувство, когда ты точно ничего не делал, и помнишь, что не делал, а тебе серьёзно говорят, что ты это точно сделал. Вот вроде я не делал этого, а они говорят, что передал. Я, что ли, записал про месторасположение колодца, передал и забыл? Я, что… я память теряю?! Нет, я точно не…

– Я записала место, где отравили колодец, и передала эту бумагу Мстиславу, пока ты осматривал принца, – объяснила Алина.

– Я, кстати, просил эту хамку больше ко мне не таскать, – проворчал король.

Возмутился:

– Это моё вдохновение!

– Понятно, любовница твоя.

Отрезал:

– Невеста моя. И она тоже помогает в исследованиях.

Мстислав серьёзно смотрел на меня, долго. Потом кивнул.

Но с моей головой и памятью всё в порядке. Какая радость! Но…

– Я же помню все виды алхимического оружия, которое использовали! – радостно заявило непонятное существо. – И помню, где и чего использовали! Вот я всю ночь сидел, сидел и… – оно ушло в комнату, пошуршало чем-то и выскочило, сунув мне в нос какой-то свиток.

– Дай-ка сюда, – велел Мстислав, сгрёб свиток, замызганный с краю синими и красными чернилами.

Чернилами? Синими? Красными? Кстати, оттенок, вот как на этом существе… тьфу, человеке, вымазанном в чернилах. И, кстати, он ранен, где-то лоб рассёк, вот, кровь течёт.

Вытащил из своей сумки чистую тряпку, воду. Смочил тряпку, провёл ей по лбу, по лицу парня и потрясённо замер. Чернила исчезли от соприкосновения с водой, а вот омытое лицо…

– Клён?! Клён, ты живой?!

– Клён!!! – радостно вскричала Алина и кинулась обнимать молодого алхимика, ошалевшего от таких бурных эмоций.