Песня Обманщика

Я потуже натянул темный мех на плечи. Была причина, по которой люди редко путешествовали ночью по этому миру, тут было чертовски ужасно. Я подумывал о том, чтобы заставить призрачную лошадь подо мной пошевелиться, просто чтобы восстановить кровообращение в ногах, но отбросил эту мысль почти сразу же, как только она сформировалась. Кто-то из отряда Скади мог быть чувствителен к магии, и я не хотел выдавать свое положение, пока не увижу Трима.

Луна была всего лишь полоской серебристого света, висевшей над темными горами, окружавшими перевал с обеих сторон. Я выбрал это место, потому что дорога здесь была неровной, а значит, армия Скади должна была двигаться медленно. Оставалось надеяться, что все слишком замерзнут и отвлекутся на неровную тропу, чтобы заметить, как Трим и его люди ускользают прочь.

Будем надеяться, что Трим придет.

Ближе к концу линии в фокусе появился силуэт. Я чуть не закричал от облегчения. Даже в бледном полумраке луны я узнала массивные плечи Трима. Я сбросил невидимость и заставил иллюзию белого коня топнуть подо мной. Несколько солдат повернулись в мою сторону, но никто не показался мне подозрительным. Они явно завидовали мне, и я их не винил. Пешком этот путь был бы еще более жалким.

Мне было неприятно признавать это, поскольку план исходил от Одина и Ангрбоды, но он был великолепен. Эти замороженные, деморализованные войска не смогут сплотиться, даже если войска Асгарда решат атаковать.

От этой мысли у меня по спине пробежала новая дрожь. Неужели войска Асгарда собираются напасть? Я бы не упустил Одина, чтобы добавить новый слой предательства поверх совершенно удовлетворительного плана битвы.

— Ты пришел.

Голос Трима был едва ли громче шепота, когда он повел свою лошадь к моей.

Я решил не удостаивать это замечание ответом. Мы шли вместе, когда тропинка сузилась, и тени сгустились. Здесь был крошечный отрог тропы, едва ли больше оленьей тропы через густые заросли корявого, обмороженного дуба. Я потянул за тонкую нить магии, меняя цвет моего коня с белого на более тонкий темно-серый.

— Сюда, — сказал я, и это слово прозвучало как кашель.

С этими словами я свернул с тропы. Лошадь исчезла, как только я ступил в темноту под дубами. Мгновение спустя появился Трим, бесшумно спешившись. Я ждала в тени, наблюдая за пространством позади него.

— А где же остальные? — наконец, спросил я. Я сказал Триму, что он может привести с собой дюжину людей и их лошадей. Наверное, я думал, что он захочет собрать всю свою палатку и отнести ее в новый дом.

— Я встречаю судьбу в одиночестве, — сказал Трим.

О, я мог бы дать ему пощечину! Это была одна из всех глупых, упрямых, драматических вещей, которые можно сказать. Мои мысли на мгновение вернулись к Маркусу Салонию Квинтилиусу. Я представил себе, как он говорит почти то же самое. Темнота скрыла мою улыбку, когда я открыл портал через эфир. Бедный Трим, которого скоро бросят в Мидгарде с кучей денег и очень красивым бывшим солдатом, который просто предпочитает мужчин.

С мерцанием портал открылся перед нами, узкая и сверкающая трещина в ткани миров.

— Внутрь, — прошипел я, оглядываясь назад, чтобы убедиться, что за нами не следят.

Лошадь Трима нервно заржала, и он протянул руку, поглаживая нос гигантского гнедого жеребца и шепча что-то мягкое и успокаивающее. Мгновение спустя они вместе прошли через портал, рука Трима лежала на толстой шее жеребца. Я последовал за ним, закрывая за собой вход.

— Мы должны идти тропами, — объяснил я, все еще шепотом, хотя теперь уже не было никакого шанса, что армия Скади услышит нас. Другие существа обитали на дорогах между мирами, и это стоило того, чтобы двигаться как можно тише. — Мы пройдем через три разных мира. Просто на случай, если нас будут преследовать.

Трим только кивнул. Выражение его лица было немного более заметным в туманной полутьме между местами, но я почти хотел, чтобы это было не так.

— Тогда ладно, — сказал я. — Сначала Муспельхейм. Держись рядом.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Трудно было измерить время на тропинках, но не прошло и часа, как я ощутил жар, пробивающийся из трещины, ведущей к Муспельхейму. Трим держался рядом, одной рукой обхватив шею жеребца, а другой почти касаясь моей. Я потянулся к этой руке единожды, растопырив пальцы, пока они не коснулись его руки. Но Трим вздрогнул и отстранился, будто я обжёг его, так что вместо этого я сунул пальцы в карман.

Магия кружилась и пульсировала на дорожках, теребя мою одежду, волосы и иллюзии, своими мягкими, холодными пальцами. Я попытался отогнать это отвлечение, сосредоточившись на том, чтобы открыть проход в Муспельхейм достаточно широко, чтобы впустить нас. Тусклый, раскаленный добела солнечный свет падал на тропинки. Я чувствовал магическую отдачу вокруг меня.

— Сюда, — сказал я. — Входи.

Трим почти неслышно вздохнул. Затем он подался вперед, сгорбив плечи, будто он нес что-то очень тяжелое на спине. Я последовал сразу за ним, убедившись, что портал не захлопнулся за несчастной лошадью.