Песня первой любви

…желтого цвета журналом «Юность»… — В среде неизвестных молодых литераторов, тяготеющих к официозу и легальности, опубликоваться в журнале «Юность», выходившем огромным тиражом, было так же почетно, престижно и практически невозможно, как сейчас получить на халяву грант или какую-нибудь из бесчисленных теперешних богатых премий, которых, как известных пряников, на всех не хватает. Зато в «андерграунде», «второй культуре», уже тогда пренебрежительно говорили: «Ну, этот рассказик — говенненький, его и в “Юности” можно напечатать». Сейчас опять выкристаллизовывается потихоньку-понемногу новый «андерграунд», и это означает, что русская литература жива и помирать не собирается, в отличие от некоторых ее видных творцов, которых жалко до безумия.

…полное отсутствие всякого пива в городе К. — Нынешние и представить себе не могут такое, чтоб где-то не было пива, и вместо него на ларьке висела криво наклеенная бумажка с грязным текстом «Пива нет». Мерзкое пиво, которое варили в Советском Союзе от Москвы до самых до окраин, тоже было дефицитом. «Ссаки кобыльи, а не пиво», — как выразился при мне один из потребителей в пивнушке с неофициальным названием «Яма», что существовала тогда на Пушкинской, ныне Б.Дмитровка, улице, и попасть в эту пивнушку можно было, лишь отстояв утомительную очередь, где многие нехорошо, ернически отзывались о родной советской власти, которая дала им всё (почти).

…по фамилии Иванов из среднеазиатского колхоза «Первый Май» успешно торговал в розлив сухим вином. — Очевидно, здесь интуитивно и провидчески воспроизведен стихийный символ грядущего наступления мусульманства на иудео-христианскую цивилизацию, что стало актуальным лишь в конце прошлого века, а не в его середине.

…неизвестный человек в белом пыльнике и белом картузе, с портфелем под мышкой, в коричневых штиблетах. — Здесь явный намек на низвергнутого в 1964 г. Никиту Хрущева (1894–1971).

«Побачимо!» — Украинские слова были крепко вплетены в сибирскую речь, отчего есть надежда, что бывшие коммунисты, управляющие теперь Украиной и Россией, как-нибудь когда-нибудь где-нибудь все же договорятся о чем-нибудь.

«Мы мирные люди, но наш бронепоезд…» — Продолжение: «стоит на запасном пути». Теперь эту советскую воинственную песню про Каховку и родную винтовку в бывшей стране СССР мало кто помнит, особенно те, кто разучился говорить по-русски.

…существует ли город К. — Разумеется, существует, слава Богу, и никуда не денется. Там уже сменились два губернатора и теперь правит третий. Хороший там народ живет. Я их люблю. Они — мои земляки.

Или — или… Обо мне, летающей тарелке и коммунизме

Мы сообщили твой приказ.

Они не стали слушать нас.

Мы не жалели просьб, угроз,

Но не был разрешен вопрос.

Йоган Вольфганг Гёте

Людей, замышляющих общественный переворот, следует разделять на таких, которые хотят достигнуть этим чего-либо для себя самих, и на таких, которые имеют при этом в виду своих детей и внуков. Последние опаснее всего: ибо им присуща вера и спокойная совесть бескорыстных людей…

Фридрих Ницше

Степень подчинения лица обществу должна соответствовать степени подчинения самого общества нравственному добру, без чего общественная среда никаких прав на единичного человека не имеет…

Владимир Соловьев

«Ничего доброго, ничего благородного, ничего достойного уважения или подражания не было в России. Везде и всегда были безграмотность, неправосудие, разбой, крамолы, личности (стар. — клевета), угнетение, бедность, неустройство, непросвещение и разврат. Взгляд не останавливается ни на одной светлой минуте в жизни народной, ни на одной эпохе утешительной…» — такими словами выразил суть западнического либерального и чрезвычайно близкого к нему революционного воззрения на историю России замечательный русский мыслитель Алексей Степанович Хомяков. Написано сие было в 1839 году, но с тех пор основные положения прогрессистского Агитпропа остались незыблемыми: нигилизм и национальный мазохизм, перерастающий в болезненную русофобию, являются почти непременными составляющими передовой общественной мысли и по сей день.

Аркадий Минаков

Двери счастья отворяются, к сожалению, не внутрь — тогда их можно было бы растворить бурным напором, — а изнутри, и поэтому ничего не поделаешь.

Серен Кьеркегор