Песня первой любви

23 февраля жители поселка Н.Мурманской области и военнослужащие ближайших застав стали на один час свидетелями феерического зрелища. В 19.10 от неопознанного объекта, неподвижно зависшего над землей, исходили два ярких параллельных луча света, направленных к земле. В 20.20 объект стал удаляться, пока не исчез из поля зрения и с приборов военных наблюдателей.

Из газет

1

У гранитного парапета стояла местная молодежь — сплошь вся в цветастых красно-черных и черно-белых свитерах по сорок четыре рубля за штуку. Я подошел к молодежи.

— Ребята! А какое сегодня кино?

— Да черт его знает. Или Бог, — сказали ребята.

— А во сколько? — допытывался я.

— Сеансы как обычно — пять, семь, девять, — ответил один из них и ударил в гитарные струны так, что полилось грустное пение:

Стук монотонных колес Будет нам петь до зари Песню утраченных грез, Песню надежд и любви.

С тем они и удалились. Вниз по улице Победы мимо ресторана «Полярная звезда», из окошек которого по временам доносятся томительные и прекрасные звуки аргентинского танго, взрываемого изнутри дробью барабанов.

Говорят и пишут, что местность эта принадлежала в разные времена и эпохи сначала русским, потом финнам, норвежцам, канадцам, немцам, и опять финнам, и опять норвежцам. Я очень начитанный. Я все это читал. Я прочитал много книг. Мои духовные друзья — Гете, Пастернак, Ницше, Соловьев, Хомяков, Минаков, Кьеркегор. Однако не хочу выглядеть бескрылым диссидентом, огульно глумясь над советской прессой. В ней, как ни странно, тоже есть очень много хорошего и правдивого. Убедительно пишут, например, про летающие мурманские тарелки с двумя яркими параллельными лучами света, направленными к земле. И вообще: кто не был, тот будет, кто был — тот не забудет.

Только потом, сразу после Второй мировой войны с фашистами, наши обнаружили вот именно здесь, на острове посреди озера, белую старую церковь святых, Бориса и Глеба. Церковь, относящуюся постройкой к далекому шестнадцатому веку.

И лишь тогда вопрос был окончательно разрешен. Наши доказали, и все окончательно поняли, что земля эта искони русская, принадлежит СССР.

А раз доказали и поняли, то перенесли полосатый пограничный столб за церковь, и там, через озеро, стала проходить граница, по ту сторону которой жили норвежские рыбаки, освобожденные нами от фашистов, а по сю — русские трудящиеся.

Их понаехало в эти края и так и по вербовке очень много. Сразу же после того, как эта земля оказалась все-таки русской.

А причина заключалась в том, что здесь имелись богатые медные рудники. Черпали из них и финны, и норвежцы, и немцы, и канадцы, а потом эта территория оказалась наша. Тут-то и принялись за работу русские трудящиеся.

И произошло это настолько давно, сразу же после Второй мировой войны с фашистами, что я сейчас об этом вспомнил лишь потому, что сам, своими глазами видел вдали за озером живых норвежцев. Они были далеко. Их было двое. Две точки. Они передвигались по берегу и зашли в дом. И потом оттуда долго не выходили. Свидетельствую: иностранцы тоже люди. Люди как люди, только маленькие.

Таким образом, жители поселка, включая молодежь, которую я опрашивал насчет кино, добывали из недр медную руду, обогащали ее на обогатительной фабрике и плавили металл на медеплавильном заводе.

Все это жители делают в рабочее время. В свободное время они кладут деньги на сберкнижку, ходят в клуб «Дом культуры металлурга», посещают кружок коллекционеров и другие кружки, катаются на лыжах и коньках, читают книги из библиотеки и журналы из ларька «Союзпечать», устраивают соревнования рыболовов-любителей, проводят выводку собак, празднуют праздники и вяжут из покупной шерсти свитера, варежки, шапки.

Неустойчивые, кроме того, пьют запоем, но они не характерны и быстро исчезают из поселка, так как Заполярье и пограничная зона не терпят тунеядцев, не терпят неработающих, не терпят неустойчивых.

ХАРАКТЕРНЫЕ, конечно, тоже уезжают, но не сразу.

Видите ли, здесь имеется неплохая возможность обогатиться с помощью честного труда. Довольно большая заработная плата, премии из фонда материального поощрения и плюс к тому каждые полгода надбавка к основной зарплате 10 %. Называется «полярка». Надбавка через каждые полгода идет до трех лет. То есть через три года человек получает на 60 % больше, чем он получал раньше. Неплохо, правда? А потом через каждый год надбавка по 10 %. И так до 80 %. Неплохо ведь, а?

Очень многие, выработав свои «полярки», уезжают «на материк»: на Украину или в среднюю полосу России, где покупают личные квартиры, личные машины и заканчивают личное воспитание своих повзрослевших деточек.

Что ж, это верный путь к счастью. Правильно поступают такие люди, и они будут жить хорошо. Если, разумеется, не помрут от инфаркта в первый же год акклиматизации на берегу Днепра, Оки или Волги с полумиллионом советских рублей в кармане.