Песня песка

Они не говорили. Нив был необъяснимо уверен во сне, что разговаривать в пустыне нельзя. Быть может, из-за того, что тело теряет влагу во время разговоров.

Нужно соблюдать калавиат – особый закон тишины.

Они шли вглубь пустыни.

Ана смотрела на Нива своими удивительными глазами, она была так красива несмотря на то, что лицо её закрывала грязная тряпка.

Ниву хотелось пить.

* * *

Он быстро шагал к хагате. Голова отяжелела от усталости. Возвращение из песков всегда давалось нелегко, как если бы он прошёл всё расстояние от ламбды – сотню миль по иступляющей жаре – пешком.

Но больше всего его беспокоил жёлтый конверт, который ему вручили в центральной.

Он не знал, чего ему ожидать. Он не подавал никаких заявлений, да и на работе последнее время ничего не происходило. Последний раз он получил официальное письмо после злоключения с Эвамом, когда они чуть не сварились заживо из-за отказавшей системы очистки воздуха в вимане.

Нив остановился и запустил руку в карман. Посмотреть сейчас? Но вместо этого спешно зашагал дальше.

* * *

Они понимали друг друга без слов. Он устал, ему хочется пить. Во сне ему не требовались слова, чтобы объяснить это.

Ана остановилась и удивлённо посмотрела на него. Её серые глаза.

Они же взяли с собой фляги с водой.

Но они направляются в сердце пустыни, в самый центр спящих земель, где вечный полдень и никогда не идёт дождь. Город уже скрылся за горизонтом, они уходят навсегда.

Фляги с водой.

Ана сняла с пояса похожую на кувшин флягу, вытащила с влажным скрипом пробку.

Нив уже чувствовал приятную влагу во рту.

Ана смотрела на него долгим удивлённым взглядом, словно он забыл о чём-то очень важном и теперь даже не понимает, зачем они идут в пески.

Как мог он забыть?

Ана медленно наклонила флягу.

* * *

Нив нашёл в вагоне свободное местечко, несмотря на вечернюю толчею – он пристроился у расцарапанного окна, которое кто-то исполосовал вдоль и поперёк перочинным ножом или ключами, как если бы хотел вычеркнуть из существования проносящийся вид.

Город. Вечер. Газовый свет, который с непривычки режет глаза.

Нив вытащил конверт.

Ядовито-жёлтый, крепко умасленный клеем – так, что бумага с одного края сморщилась, как обожжённая кожа. Может, это запоздалый ответ на одно из старых заявлений, церемонное решение по результатам парикши, заплутавшее в бесконечных почтовых пересылках из-за чей-то ошибки. Нив усмехнулся, но лицо его тут же побледнело, и он поспешно спрятал письмо в нагрудный карман.

Поезд нёсся над улицей. Нив боялся, что они пролетят мимо Нивартана, что уставший машинист забудет о его остановке.

Он заранее встал у дверей.

Оставалось совсем немного. Нив вслушивался в музыку из вещателей. Наконец полилась знакомая заунывная мелодия.

Поезд прибывал.

* * *

Ана медленно переворачивала флягу.

Нет, нет, что же ты делаешь, нам ведь нужна вода!

Ана смотрела на него с недоумением. Они уходят в пустыню навсегда. Города уже нет. Песчаное море вышло из берегов.

Нив хотел остановить её, перехватить у неё флягу, но не смог пошевелиться. Чувство влаги во рту сменила сухая ядовитая горечь.

Вместо воды из фляги сыпался песок, тонкие струйки песка, которые подхватывал и уносил ветер.

Они уходят навсегда.

* * *

Ана не ждала его у подъезда, как обычно, и это испугало Нива, хотя он всегда просил её не выходить из дома. Он поднялся в квартиру, открыл дверь.

Свет нигде не горел, радио на столе не работало, тихо шипел старый дхаав.

Ана лежала на постели в одежде и – спала. Она часто и неровно дышала, лицо её было призрачно-синим из-за света уличных фонарей, который падал в окно.

Нив снял куртку и повесил её у двери. Сел за стол. Ана раньше никогда не засыпала до его прихода. Наверное, она так устала, что не смогла бороться со сном. Нив подумал, что нужно всё-таки разбудить её. Она ведь ждала его. Легла, даже не раздевшись.

Потом вспомнил про конверт.

Он вытащил конверт из куртки и вновь почувствовал, что совершенно не хочет его открывать. Он не находил себе места. Прошёл на кухню, закрыл за собой дверь и включил свет. Поставил на плиту чайник. Чашка крепкого хараса сейчас бы не помешала. Есть не хотелось, хотя раньше Ана всегда готовила что-то к его приезду. Но он уже ужинал – на ламбде, вместе с Кхандом.

Нив уселся за кухонный стол и положил перед собой запечатанное письмо. Оно чем-то отличалось от дежурных повесток и от тех официальных посланий с раздражающе вежливыми отказами, которые приходили раньше. Но Нив никак не мог понять, чем.

Наконец он распечатал конверт. И не поверил глазам.

«Мы рады Вам сообщить, что нами было принято положительное решение о переводе Вас в бюро радиорелейной связи в Южном Хапуре. Мы более чем уверены, что Ваши способности и опыт очень пригодятся в Южном Хапуре. Также, если по истечении первого года…»

В письме обещали какое-то повышение, но Нив уже не мог читать дальше. Письмо выскользнуло у него из руки.

Засвистел чайник.