Песня песка

Ана проверила карманы, хотя знала, что у неё нет ручки. Она задержала его ещё несколько секунд. Но сейчас он уйдёт.

— Давайте я всё-таки попробую объяснить.

В голосе мужчины слышалось нетерпение.

— Давайте.

— Так вот, смотрите. Отсюда вам нужно доехать до станции…

С потолка выстрелил сигнальный гудок — с механическим треском, как будто у вещателя рассыпались электрические внутренности от напряжения. Новый поезд подходил к платформе. Ана вздрогнула. С перрона потекла пёстрая толпа — сливались в звенящий ор разномастные голоса, скрипели шатающиеся перила. Ещё один пронзительный сигнал оборвал поток прибывших, как по команде, и последний запаздавший пассажир спустился с лестницы в плев.

Опять перерыв.

Ану и её помощника несколько раз толкнули. Мужчина чуть не выронил карту и раздражённо обернулся. Резко распахивались уличные двери. Мужчина покачал головой и, повернувшись к Ане, провёл пальцем по цветному оттиску скоростного пути.

Отсюда — сюда.

Ана глубоко вздохнула, воздуха не хватало.

Плев опустел. Из вещателя прозвенел голос, с металлическим безразличием напоминая о расписании поездов.

— Подождите-ка! — спохватился мужчина. — Я совсем забыл!

Он с проворством фокусника извлёк из нагрудного кармана красивую сувенирную ручку. Ана засмотрелась на колпачок в виде вахата.

— Вот теперь будет проще!

— Какая красивая ручка!

Мужчина улыбнулся.

Он развернул карту на стене и вырисовывал поверх цветных линий тонкие заострённые стрелки. Ручка плохо писала в таком положении, он несколько раз встряхнул её, как градусник.

— Да, значит отсюда… нужно сюда… Здесь переход, как я уже говорил. Правда, почему-то он здесь не обозначен. Но переход точно есть! Он должен быть вот таким…

От одного цветной точки до другой протянулась стрелка — неровная, ведь рука почему-то дрожала.

— Потом по этой вот линии — и до самой…

Ана внимательно следила за тем, как он рисует, словно собиралась потом восстановить весь рисунок по памяти, на новой схеме движения поездов. Она хотела спросить, почему он нарядился в парадный костюм. Где взять такую красивую ручку с колпачком в виде вахата. Но молчала.

Мужчина закончил вычерчивать стрелки, спрятал ручку и протянул карту Ане.

— Надеюсь, это поможет.

И тут Ана решилась. Ведь если он откажется, если он и правда куда-то спешит, жалея даже о том, что она задержала его на эти несколько неловких минут, то для неё всё равно ничего не изменится — она поблагодарит его за беспокойство, извинится и пожелает удачного дня, а он торопливо уйдёт, надеясь наверстать потерянное с ней время.

Но ведь всё это произойдёт, даже если она ни о чём не попросит.

— Извините, — дрогнувшим голосом сказала она. — Я понимаю, что у вас, наверное, дела, наверное, вы торопитесь. И это, — она сглотнула, — слишком нагло с моей стороны. Но, вы знаете, я…

Мужчина удивлённо смотрел на неё, сжимая в руке карту.

— Я так намучалась сегодня. Вы не могли бы… меня проводить.

Мужчина растерянно сминал уголок карты. Ана решила, что его молчание и есть ответ.

— Ещё раз извините. Мне, правда, не стоило. Я совсем не хотела быть такой навязчивой. Просто я очень устала сегодня. Большое спасибо вам за помощь!

— Погодите, — сказал мужчина, — я в принципе не против. В конце концов, — улыбнулся он и в этот момент впервые посмотрел Ане в глаза, — почему бы и нет?

Ана почувствовала приятное тепло в груди. Она пожалела, что не может улыбнуться своему проводнику в ответ.

— Что ж, — деловито сказал мужчина, — в таком случае нам нужно на противоположный перрон, — и вернул ей карту транспортных линий, теперь не нужную.

— Кстати, меня зовут Анаадитва, — сказала Ана таким голосом, точно извинялась за что-то. — Но все обычно называют меня Аной.

— Ана — какое красивое имя! — сказал мужчина. — А меня зовут Ни́верт. Или Нив.

Они вместе вышли со станции и пересекли улицу.

Нив молча шёл впереди. Он молчал и на перроне, и в поезде. В вагоне оставались свободные места, но Нив не садился, и Ана тоже стояла с ним рядом, напротив помутневшего от грязи окна.

— А что там такого интересного на Прапате? — спросил наконец Нив.

— Там агада-лая, медицинский центр, — сказала Ана.

Нив понимающе кивнул.

Вечернее солнце тускло мелькало в окне. Старый расшатанный поезд сбавлял ход под хрипение невыразительной музыки, похожей на электрический гул в проводах.

— Я не больна, — сказала Ана.

— Да я и не думал…

— Я не больна. Вернее…

Ане захотелось снять маску. Она вздохнула — попыталась вздохнуть. В вагоне стояла духота, боль в груди нарастала, тряслись ослабшие руки. Она могла бы попросить Нива открыть окно, но тогда бы он понял, что её разрывает удушье.

— Это не совсем болезнь, — проговорила Ана. — Просто…

Она с трудом подбирала слова.

— У меня есть некоторая особенность. И мне нужно время от времени проходить обследование.

— Понятно, — сказал Нив.

Поезд приближался к станции — они выходили. С потолка полился неторопливый музыкальный фрагмент, красивый и плавный.

— Со мной всё в порядке, — сказала Ана на перроне. — Просто мне нельзя дышать неочищенным воздухом. И приходится носить эту маску.