Песня полной луны (СИ)

Быть может, Кэрри не была ёжиком. Быть может, она была мотыльком, что летел на огонь, не зная, что спалит нахрен оба крыла.

«Привет! Я купила пончики, но Клэри на диете, а Уилла сестра утащила в город. Не против пончиков? Кэрри»

Вот блять.

Найл долго смотрел на её сообщение, прежде чем написать ответ.

И отказаться.

* * *

Это была свобода.

Каждый раз, когда он перепрыгивал с крыши на крышу или скользил в тёмных переулках, это была свобода. Обоняние, слух и зрение обострялись в несколько раз, позволяя учуять любого человека ещё до того, как он, припозднившись, повернет из-за угла. Услышать шаги ещё на соседней улице. Разглядеть любого, кто окажется в поле зрения, даже если он будет ещё далеко.

Ему нравилось ощущать себя другим. Более сильным, ловким, восприимчивым. И он думал: какова была бы его сила, будь он чистокровным дене? Таким, как Холли. Таким, как его невеста. Впрочем, он не жаловался. Ему хватало и того, что он приобрел.

Дед говорил: не покупайся на мнимую всесильность. За умение оборачиваться койотом, за возможность натягивать личину другого человека, всегда нужно платить. Он кивал, понимая: он уже заплатил своей душой. Духи никогда не дают ничего бесплатно, и всегда что-то берут взамен.

Пусть.

Когда Оуэн Грин выскочил из квартиры, хлопнув дверью, он наблюдал из тени. Он слышал, как рыдала Белла, и её плач не только резал ему слух, но вгрызался в душу. Наверное, они поссорились, но он не застал самой ссоры, только её финал.

Он мог последовать за Оуэном, проследить за ним из тьмы, но предпочел остаться рядом с их домом, вслушиваясь в сбивчивые, тихие рыдания Беллы. Хотелось сбросить свой облик, как старую кожу; снова обернуться Грином на пятнадцать минут — как на той чертовой вечеринке, воспоминания о которой всё ещё будоражили его. Хотелось позвонить в дверь и ненадолго притвориться не-собой.

Его влекло к Белле всей его животной натурой, но он понимал, что это — путь «в никуда».

Ему был нужен план. Он должен был подобраться к Оуэну и его друзьям как можно ближе. Постараться стать «своим» или хотя бы почти «своим». И уничтожить их. Сестра этого хотела. Великий Дух этого требовал. Горел местью он сам.

В последний раз втянув носом воздух, — из приоткрытого окна до него слабо донесся запах цветочных, легких духов, — он скрылся в соседнем переулке, утонувшем в тенях.

Шаги Холли он узнал тут же.

«Я помогу тебе, — прошелестел в голове её голос. — Тебе только нужно будет оказаться в нужное время и в нужном месте»

Её ладонь, холодная и скользкая, коснулась его заросшей шерстью щеки. Он потерся о её руку и тихо заскулил, прося прощения.