Песня последнего скальда (СИ)

В стелющихся по траве сумерках мне показалось, я разглядел человека, крадучись пробиравшегося к лесу – будто он не хотел, чтобы его заметили. И еще мне показалось, что человек этот был Орвар. До него было никак не меньше двух перестрелов, и я не мог бы поручиться, что глаза мои не солгали. Я захотел проверить верна ли моя догадка и пошел напролом через лес, думая, что пока неизвестный взберется наверх по крутому склону, я опережу его и выйду навстречу.

Но я никого не нашел, напрасно блуждая от куста к кусту, царапая руки о колючие ветки.

– Орвар!!! – Крикнул я, надеясь, что фриз отзовется.

– …вар…вар…вар…вар…– Эхом ответил мне лес.

Я побродил еще немного и остановился, подумав, что я ошибся или же Орвар – если это и впрямь был он – отправился в дом Рагнара провести ночь с красавицей Ингрид.

Я бы повернулся и пошел своей дорогой, если бы впереди между елями не качнулась вдруг неясная тень. Я взялся на всякий случай за нож, не зная еще зверь или человек притаился в густых ветвях. А то ведь прыгнет вдруг на спину дикая кошка и вцепится в шею острыми зубами. А там и конец!

Но вместо кошки я увидел Сбыславу и едва не вскрикнул от удивления.

Она сперва меня не узнала и, видно, испугалась, а разглядев, кинулась ко мне так, будто за нею гнался волк.

– Что ты делаешь здесь в такой час?– Спросил я.

– Он…– Только и смогла выговорить девушка, махнув рукой,– Там…

– Кто?– Не понял я. И крикнул в лесную чащу: – Эй!

Лес не промедлил – отозвался гулким эхом, и эхо разбросало по сторонам осколки моего голоса. А потом мне почудилось, будто где-то близко зашуршали, захрустели ветки. И опять все стихло.

– Кто это был?– Спросил я.

– Я ходила набрать грибов,– все еще испуганно оглядываясь, проговорила девушка,– и не заметила, как стемнело…

Я обнял ее, прижал к себе, пытаясь унять колотившую ее дрожь.

– Орвар…– Немного придя в себя, сказала девушка.– Он гнался за мной, а потом вдруг пропал…

– Орвар?!– И вмиг понял, что глаза меня не обманули. Сбыслава как-то виновато улыбнулась и всхлипнула.

– Не бойся.– Я усадил ее на мягкий мох, устилавший землю, и сел рядом.

– Вдруг он здесь?– Огляделась Сбыслава.– Мне страшно.

– Не бойся,– проговорил я, мягко коснувшись губами ее щеки.

Она не вырвалась, не убежала – доверчиво склонила голову мне на плечо. Я погладил ее по золотым волосам и привлек к себе.

И тут же лес со всеми его шорохами и звуками отступил куда-то в глухую ночь, и даже всевидящее око луны скрылось за пеленою облака.

Мы не говорили ничего друг другу, ибо все уже было сказано. Я склонился к губам девушки, и все слова заменил долгий и жаркий поцелуй. К мир исчез, растаял, утонул в ночной темноте. Я не видел ничего – только эти синие, как небо, глаза, и маленькие алые губы на почти детском лице, и рассыпавшиеся в беспорядке волны золотистых волос, насквозь пропитанные ароматами трав и цветов. И я целовал эти глаза, губы и волосы, и хотел только, чтобы эта ночь никогда не кончалась.

Девушка не говорила ничего – только зажмурилась, будто от страха -и не противилась мне. Но и не отвечала на мои поцелуи – замерла, как неживая. А я целовал ее тонкую шею к вздрагивающие плечи, и никто не мог мне помешать. Потому что даже всемогущие боги бессильны там, где правит любовь!

Рассвет застал нас нежданно, незаметно подкравшись и глянув на нас поверх вершин дремлющих в мутной полумгле вековых дубов. Не знаю, спал я или не спал, только помню, что ясно видел поляну и обступавшие нас деревья. Между плотно сдвинутыми стволами еще дымился туман, белый, как молоко, и густой, как свалявшаяся овечья шерсть. Но сквозь этот туман, зажигая его неясным призрачным светом, пробивался уже первый луч зари.

И вдруг он засветился ярким золотистым сиянием, словно бы раздвинув могучие плечи дубов-великанов, и в этом сиянии я увидел девушку. Она была стройна и высока, широкий пояс стягивал ее светлое платье и распущенные волосы змеями ползли по плечам. Я даже разглядел лицо – ослепительно прекрасное, покрытое невидимой тенью безмолвной печали.

– Священная нить разматывается и клубок становится все меньше. Помни об этом, скальд!– Сказала она, и голос её звучал не громче, чем шорох ветра в багряной листве дубов.

Я хотел заговорить, но уста мои были скованы, словно на них лежало заклятие. А девушка продолжала:

– Я пришла указать тебе путь богов, скальд.

И тут я увидел, что, хоть она и обращалась ко мне, губы ее оставались сомкнутыми, и я оцепенел, вдруг поняв, что со мной говорила сама Судьба. А девушка между тем сказала так:

Скальд, поднимайся,

утро сияет!

Близится время

встречи валькирий.

Фрейр поединков,

славой могучий,

к цели стремится

дорогой лососей!

– Старый вождь отправляется в свой последний путь.– Продолжала она. -Близок час беды. Неужели не достигает твоих ушей громовой гул? Неужели ты не слышишь, как стонет и кипит вода под могучими ударами весел? Боги севера посылают тебе испытание. Прощай, скальд. Слышишь, поет труба? Поспеши, ибо это голос драконов моря!

И тут же все поплыло перед моими глазами, сливаясь в семицветной туманной круговерти.