Песня, призвавшая бурю

От его слов у меня мурашки по спине пробежали. Я изо всех сил старалась игнорировать возникающие у меня в голове образы. Но сопротивляться было сложно, учитывая, что перед глазами стояли его напряженные мускулы. Однако я не просто так его провоцировала. Теперь нужно было лишь довести дело до конца.

– Так скажите мне наконец, зачем на самом деле вы взяли меня к себе на службу. Или почему Эхо крови так хочет моей смерти.

Арезандер гневно сузил глаза, однако тихое рычание, вырвавшееся из его горла, звучало скорее покорно, чем угрожающе. Он отлично понимал, чего я добивалась, и ему, похоже, очень не нравилось, что я обернула его же стратегию против него самого. Тем не менее, если он не собирался переносить свою охоту на Эхо крови, чтобы временно заставить меня играть по его правилам, руки у него были связаны.

– Ты ведь так и не читала книгу, верно? – спросил он, подавленно вздохнув.

– У меня пальцы чуть к страницам не примерзли.

Он покачал головой в ответ на мое колкое оправдание и отпустил мои запястья, выпрямляясь.

– Эхо крови нацелилось на тебя, потому что твоя смерть может остановить метель.

– Что?! – я так и осталась лежать с открытым ртом. – А я-то тут при чем? Ониды же не могут вызывать метель.

Арезандер вновь покачал головой, будто не мог поверить, что я на самом деле так мало знаю о собственных силах.

– Боги создали все в равновесии. На каждую имеющуюся силу всегда найдется противодействующая сила. Как, например, это обстоит с темными и светлыми кидхами.

– Это я и так знаю.

– Но силы эти, строго говоря, не могут существовать одновременно в одном месте. Огонь и вода, день и ночь, свет и тени, жизнь и смерть… Если же они все-таки встречаются, две противоположные энергии начинают стремиться к балансу, дабы восстановить нарушенное равновесие. И это может привести к более или менее серьезным последствиям. Многие из них даже не сразу ощущаются, поскольку это связано, например, с разрывом завесы в междумирье, – он указал на окно. – Другие же проявляются значительно отчетливее.

Я недоверчиво уставилась на него.

– Так вы хотите сказать, что…

– …наша встреча является причиной этой метели.

Если бы он прямо сейчас ударил меня по лицу, я и то не была бы так потрясена.

– Но я же только наполовину кидх. Да и вообще противодействующая сила тьме вакаров – это свет андиллиона.

– Вакары лишь один из немногих темных народов. Вероятно, самый могущественный, но суть их натуры вовсе не тени, а смерть, – пояснил он. – И ни один народ не воплощает жизнь так явно, как ониды. Разрази меня гром прямо на этом месте, но меня ничуть не удивит, если через девять лун на свет появится множество детей, зачатых в эту метель. Из-за одного только твоего присутствия здесь плодовитость людей в этой ночлежке стремительно растет.

Я была в полнейшем недоумении, и Арезандер в третий раз неодобрительно покачал головой.

– Это прямо-таки возмутительно, что ты всего этого о себе не знала.

– Соглашусь, – сердито парировала я. – А кто в этом виноват? – сложно узнавать что-то о народе, который был полностью истреблен.

Лицо Арезандера помрачнело. Он резко поднялся, как бы давая понять, что время вопросов закончилось. Но нельзя же было выложить такую ужасную правду и после этого равнодушно перейти к привычным делам.

– Я просто не понимаю, – вырвалось у меня. – Противоположные существа постоянно встречаются, и подобных метелей не возникает.

Я довольно часто видела вместе Усмирителей Огня и Водяных. Или светлый народ Борх рядом с Прячущимися в тени.

– Да, Син, – вздохнул Арезандер, завязывая волосы. – Не возникает, именно потому что такие встречи происходят постоянно. Энергия просто не успевает накопиться. Да и кто заметит недолгую грозу или несколько случайных порывов ветра, или, например, крошечную трещину в завесе? Но вот онидов я уже полвека не встречал. Неважно, что ты наполовину человек, в тебе есть энергия твоего народа. Ты, по сути, ее единственный мощный источник.

У меня в груди все сжалось, как будто на меня внезапно навалилась вся тяжесть этого мира.

– Часто ты видела над Вальбетом сияющее голубое небо? – спросил он меня, хотя и так уже знал ответ. – Особенно у ворот, которые охраняют вакары.

Не видела еще никогда.

Так что же, это из-за меня такая непогода всегда разражалась?!

– Но прежде ничего подобного…

Я не могла дальше говорить, поэтому просто махнула рукой в сторону окна.

Арезандер кивнул и посмотрел на меня неожиданно нежно.

– Я ведь тоже не совсем обычный вакар, Син. Я Сир сиров, темнейший из всех Темных охотников. Я владею Пламенем Железных Теней и Сердцем Ночи. В моих жилах течет вся магия тьмы и сама сущность смерти. Как ты думаешь, что произойдет, если кто-то вроде меня встретит кого-то вроде тебя?

Да хранят нас все боги! Сейчас последний кусочек головоломки занял свое место, и я увидела картинку целиком. Пугающую. Впечатляющую. Жуткую. Там, снаружи, замерзали люди, звери, погибал урожай… и все из-за нас. От отчаяния и ощущения вины на глаза навернулись горячие слезы.

– Значит, поэтому Макиз хотел, чтобы вы убили меня, – прохрипела я.