Песня Птицелова

Голос Камня был вкрадчивым, проникающим не только в голову, но и в душу. И каким-то действительно дружеским, что ли? Захотелось уйти подальше, покинуть зону досягаемости волны и все хорошенько обдумать. Он решительно шагнул прочь и вскоре услышал сзади мягкий щелчок закрывающейся калитки.

Ну и дела… Вот тебе и обманул каменюку! Про Юлию он, выходит, в курсе. Интересно, про Павла тоже докопался или все-таки это осталось секретом? Надо было сосредоточиться, взять себя в руки. Сашка решил догнать жреца, который быстро удалялся от священного места в компании бывших конвоиров. Как к нему обращаться-то, чтобы не обиделся?

– Уважаемый, минутку!

Жрец остановился, взглянул тяжело, хмуро. Сашка постарался высказаться просительно, без хамства и напора, с почтением:

– Могу я и дальше жить там, где сейчас? Хотя бы какое-то время?

– В камере? С засовом?! – если до этого момента жрец еще сомневался в его умственных способностях, то теперь двух мнений у него точно не осталось.

– Засов не обязательно. Просто мне Камень дал особое поручение, которое будет трудно выполнить в общей комнате.

Глаза жреца недоверчиво сузились. Весь его вид как бы говорил: «Да кто ты такой, чтобы сам Камень давал тебе поручения?!» То, что произошло дальше, вызвало живейший интерес и удивление теперь уже у Сашки – жрец вытянулся в струнку, глаза его расширились и застыли, практически окаменели, стали пустыми, как у монахов-охранников. Александр понял, что прямо сейчас, в эту самую минуту, жрец получает указания от Камня. Значит, у них есть связь вне круга святилища?! Ну-ка, ну-ка, посмотрим, чем дело кончится.

Жрец вышел из ступора, даже совершил привычный полупоклон в никуда, адресованный, конечно, не окружающим, а невидимому собеседнику. Взгляд ожил, черты лица исказились в бесконечном удивлении:

– Повелитель подтвердил твои слова и просил напомнить, что он будет рад твоим обращениям. Ты можешь остаться в закрытой келье, брат.

Сашка облегченно выдохнул. Под поручением он подразумевал, конечно, общение с Юлией и был рад, что в этом у них с Камнем не возникло противоречий. Александр вспомнил первые произнесенные слова Юльки: «Другие не просят». Интересно, есть ли границы просьб и требований, которые ему не следует переступать?

То, что он вызвал интерес у пришельца, внушало оптимизм, давало возможность для реализации намеченных планов, но совсем уж наглеть и наживать себе врагов в лице жреца и его команды не хотелось. Но один вопрос было необходимо решить прямо сейчас.

– Ботинки мне когда вернут? – упрямо пробурчал Сашка.

Глава 2 Дальше, чем окна дома напротив

Сашка шел к своему отвоеванному дому, немного отстав от жреца и его свиты. Идти чуть поодаль его заставляло, конечно же, не почтение, а желание спокойно оглядеть все вокруг, запомнить новые детали и мысленно отметить то, что он в спешке пропустил на пути к Камню.

Александра снова поразил величественный вид светящегося кристалла и его непохожесть на невзрачную каменную глыбу за высоким забором. Сердце и глаз – интересное разделение, в том числе, возможно, и обязанностей тоже. Хотя Сашка больше склонялся к мысли, что, несмотря на столь явный внешний контраст, Камень оставался единым в двух образах, просто ему было удобно иметь и показную парадность, помимо скромного истинного облика. Стало быть, чтобы уничтожить противника, бить нужно дуплетом. Но перед этим необходимо окончательно удостовериться, что вдобавок к этим двум не запрятан где-то, например, Камень-почка, мозг, пятка или… какой-нибудь еще важный орган. Ладно, шутки шутками, а сейчас он должен смотреть во все глаза, внимательно слушать и по возможности сохранять образ простоватого служаки, не особо умного, но исполнительного. Со жрецом этот фокус уже удался, главное, не переборщить.

Погрузившись в размышления, Сашка не сразу заметил, что жрец и его телохранители прервали движение и остановились, внимательно разглядывая что-то впереди. Поза жреца была странной. Создавалось впечатление, что еще немного, и он в ужасе схватится за голову или бросится наутек. Александр решил подойти и попытаться выяснить, не связана ли эта внезапная остановка с ним или с какой-нибудь новой информацией, полученной от Камня. Едва широкие серые спины перестали заслонять ему обзор, он сразу понял, в чем дело, – по узкой улочке вразвалку, шатаясь, как пьяный, шел огромный бурый медведь. Сашка еще не до конца вник, что для этого места является нормой, а что отклонением, но, судя по ошарашенному виду жреца и его напряженной позе, свободно разгуливающие внутри периметра медведи здесь тоже были в новинку.

Мохнатый зверь мало чем напоминал таежных собратьев и уж совсем не был похож на доброго мишку, которого рисуют на детских картинках. Свалявшаяся шерсть местами отсутствовала, на боках выделялись проплешины, с оскаленной морды летели хлопья пены, и весь вид медведя говорил не только о мутации, но и о бешенстве, которое, вероятно, и сподвигло его на визит к людям. Зверь рычал, порывался встать на задние лапы, хищно щерился.