Песня русалки

Закат позолотил и город, начав с белых парусов кораблей на причале. Щедро плеснул желтым на стены домов и заставил заискрить вспышками стеклянные окна. Город утопал в зелени, пробивающейся между крыш, и теплом солнечном свете.

Анкер стоял и любовался. Но не закатом, а лицом Селины, на котором изумление сменили восторг и благоговение перед красотой небесного представления. Пухлые губы приоткрылись, бледные брови взлетели вверх, зеленые глаза будто стали еще больше и ярче.

Он наклонился к тонкой шее с беззаботно выбившимся из прически завитком и хрипло прошептал в розовое ушко:

— Нравится?

— Не то слово. — тихо ответила Селина.

И он позволил себе обнять ее, прижаться грудью к спине, а подбородком утонуть в пышных локонах. Она не отпрянула. И целую вечность они просто стояли так, глядя, как темнеет небо. Пока не зажглись первые звезды.

Тогда Анкер почувствовал, что пальцы девушки заледенели от вечерней прохлады. С неохотой отстранившись, он снял с себя камзол и накинул ей на плечи, оставшись в одной рубашке.

— Пойдем?

— Обратно? — Селина повернула к нему грустное лицо.

— Нет. — он широко улыбнулся. — Нас еще ждет ужин.

Вернувшись в карету, они все так же держались за руки. Ехали молча, но в этой тишине не было напряженности. Наоборот, в единодушном безмолвии была своя спокойная прелесть. Когда карета затормозила, Анкеру даже стало на секунду жаль прерванного момента.

Но он еще не успел реализовать все задуманное на этот вечер. А у него были большие планы.

На этот раз они вышли на оживленной улочке, идущей вдоль побережья. Каменная брусчатка извилистой змейкой повторяла береговую линию, отгораживаясь от плещущихся волн пышными кустами, высокими пальмами и невысоким, но крепким заборчиком. Впрочем, при желании можно было пройти через калитку, спуститься по ступенькам вниз и оказаться на пляже, но эту прогулку Анкер приберег на конец вечера. Сейчас он повел девушку в сторону деревянной террасы со столиками, тесно стоящими друг другу. Большинство из них были заняты, но на самом краю площадки, в небольшом отдалении от веселящейся публики, было свободное место.

Именно туда Анкер и направился, нежно придерживая Селину под локоть. К ним тут же подошел усатый подавальщик, мановением руки снял табличку «зарезервировано» и предложил сделать заказ. Он назвал несколько вариантов по памяти, сделав акцент на сезонном предложении шеф-повара — мезе с морепродуктами. Именно его они и выбрали, согласившись и на рекомендованное к блюду белое вино из сладких абрикосов.

Вечерний полумрак рассеивали светящиеся шары, стоявшие на витых железных ножках по краям террасы. Один из них сиял рядом с ними, и Селина задумчиво остановила на нем взгляд.

— Давно хотела спросить, как они работают. Видела такой у нас в доме, но забыла узнать. Это магия? — спросила она.

— Да, их заряжают маги, владеющие силой света. Это довольно дорогое удовольствие, но владельцы популярных рестораций не скупятся, привлекая гостей побогаче.

— Маги? — быстро переспросила она. — Вы владеете волшебством?

— Не все. Это редкий талант. Говорят, раньше каждый второй рождался с магическим даром. Сейчас хорошо, если один из тысячи младенцев оказывается магом.

— А ты? Ты владеешь силой? — Селина разглядывала его пристально, словно впервые увидела.

— Нет. Но моя мать владела. — неожиданно для себя признался Анкер. И замолчал, погрузившись в воспоминания.

Девушка тихо ждала, когда он продолжит. А его обуревали противоречивые чувства. Он столько лет носил в себе эту историю, скрывая от всех старую рану. Избегал разговоров, поддерживал глупые сплетни. Рассказать значило открыть ту часть души, которую он привык никому не показывать. Но сейчас ему хотелось сохранить тоненькую ниточку доверия, протянувшуюся между ним и Селиной.

Наконец, решившись, он начал свой рассказ.

— Ей было шестнадцать, когда жрецы Единоглазого бога обнаружили магический дар. Слабенький, но стабильный — достаточный, чтобы зажечь свечу или вызвать легкий порыв ветерка. Так она стала послушницей храма. А через пару лет решила принести обет невинности и стать полноправной жрицей. Поэтому они вместе с наставницей направились в столицу Империи в главный храм Единоглазого. Вот только до столицы не добрались. — на лице Анкера заиграли желваки. — Мой отец был на охоте, когда собаки привели его не к дичи, а перевернутой повозке и мертвой старухе в кустах. Издали слышались крики и плач, он пошел на звук и… нашел разбойников. Не найдя, чем поживиться, те убили старую жрицу и решили позабавиться с девушкой. Отец пристрелил их, как диких свиней. А мою мать забрал к себе в дом.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями. Откровенность все еще давалась ему с трудом.