Песня русалки

Только тогда Ирма потянулась к оставленному на тумбочке мешочку. Сначала взвесила на руке, а потом тщательно пересчитала монеты. Орлан не признавал чаевых, но и девушка работала не первый день. Поэтому уверенно вытащила несколько затесавшихся среди золота серебряных и спрятала в чулки. В мешочке все равно осталось больше положенного: если не жадничать, то внимание хозяина дома утех обойдет ее стороной, как и всегда.

Одеваясь, она вернулась мыслями к беде, случившейся с подругой, и нахмурилась. У нее не было ни малейшего представления, чем бы она могла помочь Селине. Стоило, конечно, рассказать о произошедшем Анкеру, но Ирма не имела ни малейшего понятия, ни где он находиться, ни как с ним связаться. Да и неизвестно вообще, захочет ли он что-то делать… Хотя нет, чего она… Конечно, захочет. Другой вопрос… сможет ли. Ну что же, посмотрим, что будет, когда Анкер вернется. Ирме хотелось верить, что несколько ночей с бургграфом не смогут так просто сломить девушку. В маленькой и хрупкой Селине наивность самым удивительным образом уживалась с отвагой. Главное, верить в лучшее… Горестно вздохнув, она провела несколько раз расческой по волосам, быстро заплела их в косу, и поспешила в кабинет Орлана, чтобы передать тому мешочек с золотом.

На лестнице она столкнулась с Конрадом, который куда-то спешил так, что чуть не сбил ее с ног. Ирма хотела посторониться и пропустить его вперед, но тот крепко схватил ее за локоть и оттащил в сторону, оглядываясь по сторонам.

— Ты чего, старый, совсем с ума сошел? — злобно зашипела она, удивленная и уязвленная грубостью старого слуги.

— Тихо ты, я по делу, — проскрипел он в ответ, — вот, держи, подруга просила передать. И держи рот на замке. Ирма перехватила кусочек пергамента, который ей сунули в руку, и быстро спрятала за корсажем, чтобы посмотреть записку позже, когда никого не будет поблизости.

Подойдя к кабинету Орлана, она уже хотела постучать и войти, когда услышала, что хозяин там не один. И разговор идет интересный. — Ты правильно сделал, что избавился от этой бледной певуньи, — раздался бархатистый голос, в котором Ирма узнала рыжую Анну.

— Что, не нравилась она тебе, моя пышечка? — хрипло ответил Орлан.

— Не называй меня пышечкой, сколько раз просила! Да кто она такая, чтобы я о ней беспокоилась. Вот о тебе я всегда волнуюсь… Эта бестия быстро бы окрутила какого-нибудь клиента побогаче и смылась. И плакали бы твои денежки.

От этой фразы руки Ирмы сами собой сжались в кулаки так, что длинные ногти впились в кожу. Стервозность Анны ни для кого ни была секретом, но в откровенной подлости раньше она замечена не была. Голоса за дверью тем временем замолчали, сменившись шорохами. Судя по всему, Орлан вместо извинений решил «приласкать» девушку. Анна низко мурчаще застонала, подтверждая догадку, и Ирму передернуло. В свое время ей пришлось несколько ночей провести под тяжелой тушой хозяина дома. Тот любил пробовать девиц лично и проверял их умения на совесть. С толком и расстановкой. Ирма уже хотела развернуться и уйти, но тут Орлан сказал кое-что, заставившее ее передумать:

— Ну не сердись, киска. Ты все верно говоришь. Девчонка была непростая, и голос ее не иначе, как проклят. Хочешь, расскажу тебе секрет? — Конечно, хочу! — в голосе Анны слышался неподдельный интерес.

— Еще бы ты не хотела! Моя киска любит секреты, это я давно знаю. Но у каждой тайны есть своя цена… Ох! — голос хозяина дома сбился на стон, — А ты умеешь покупать секреты…

У Ирмы горели уши. Не от стыда, нет, его она давно потеряла в доме ухет, а от страха, что ее кто-нибудь застукает за подслушиванием. Но она не могла сейчас просто повернуться и уйти, не узнав, какой секрет покупает Анна. Ясно же, что неспроста она пустила в ход свое главное любовное оружие — пухлые губы. Раздавать подобные ласки просто рыжая не стала бы, уж это точно. Орлан постанывал по ту сторону двери все чаще и ниже, а Ирма не могла дождаться, когда же его удовлетворение достигнет пика, и он снова заговорит. Наконец, это произошло. — Ох, ну и сокровище же я себе приобрел. В очередной раз не могу нарадоваться, — он хрипло захохотал, — Своей мудрости, конечно. Перспектива, Анна, нужно всегда думать о перспективе.

Раздался легкий звон стекла, как будто графин ударился горлышком о край стакана. Если он сейчас промочит горло стаканчиком бренди, то точно разговорится, поняла Ирма. Она огляделась по сторонам на всякий случай и приникла к двери ухом, чтобы еще лучше слышать происходящее в комнате.