Песня русалки

Поэтому он быстрым шагом двинулся между стенами домов, построенных из голубого известняка. Редкий и дорогой на юге камень здесь, на севере королевства, стоил сущие копейки, будучи самой популярной горной породой. Поэтому с высоты холма город выглядел так, как будто на него опрокинулось небо. Особенно это было заметно в вечерних сумерках.

Но сейчас ярко светило полуденное солнце, а у Анкера не было времени остановиться, чтобы полюбоваться столицей с высоты. Чем выше он поднимался, тем богаче становились кварталы. За высокими заборами виднелись двух– и трехэтажные особняки с синей, в тон стенам, черепицей крыш. Свернув за угол, Анкер прошел еще немного и остановился у кованых ворот с причудливой вязью.

– Хармон! Встречай хозяина.

На его окрик к воротам тут же подбежал невысокий седой мужчина в длинной рубахе, подвязанной поясом. В руках он сжимал длинное ружье, выглядевшее гораздо солиднее, чем вред, которое оно могло нанести.

– Господин Линард! Неужто вы вернулись? А чего не послали мальчишку предупредить? – басил сторож, послушно распахивая перед ним ворота.

– Времени не было. Я ненадолго, сменю костюм, возьму лошадь и сразу в замок. К вечеру вернусь.

– Неужто не отобедаете? Только прибыли, и снова по делам? Да что же это такое, Марта вас голодным не отпустит, – горестно наморщил лоб Хармон.

Не то чтобы Анкер боялся расстроить старую экономку, но перекусить не мешало бы. Несколько минут ничего не решат, а он завтракал еще затемно.

– Твоя взяла! Скажи Марте, пусть велит накрыть на стол, да только без изысков. У меня нет времени на долгий обед.

– Как скажете, господин Линард!

Оставив сторожа разбираться с Мартой, Анкер велел подвернувшейся по пути служанке принести кувшин горячей воды в свои покои. Он уже стянул с себя камзол и бросил на пол пропотевшую рубашку, когда услышал за спиной шум открывающейся двери.

– Оставь кувшин на столе и забери это в стирку, – не поворачиваясь, велел он.

Но вместо ответа почувствовал, как по его обнаженной спине побежали ловкие женские пальцы.

Он обернулся с широкой улыбкой, перехватил ладони, прижал к груди и на одном выдохе произнес:

– За-а-ара, ты здесь…

На него щурила подслеповатые глаза седая старуха. Но для него ее сморщенное, как печеное яблоко, лицо было родным и любимым.

– Лин, мальчик мой. А я не поверила сперва, как услышала твой голос. Думала, со старости уже чудиться всякое началось.

– Это действительно я, – Анкер счастливо рассмеялся, но тут же осекся и нахмурился. – Откуда ты здесь, нянюшка? Неужели что-то случилось?

– Ничего не стряслось, не переживай. Просто внучка у меня на сносях, я не утерпела и попросила забрать меня из деревни. Хочу малышку на руках покачать. Марта прознала, что я в город вернулась, и позвала на пирог, а тут, слышу, голос моего мальчика! Ай, совсем взрослый, такой строгий лорд, распоряжения отдает. Поднялась, и впрямь, не обманывают старые уши…

Ее взгляд светился гордостью, а руки выскользнули из ладоней Анкера и начали гладить по плечам. Прикосновения были теплыми и ласковыми; так старая кормилица нежила его, когда он был совсем малышом. Это была простая женская ласка, на которую щедра каждая любящая мать. И которой он не знал ни от кого другого.

– Зара, как я рад, знала бы ты! Пообедаешь со мной? Только долгого разговора не выйдет, мне надо спешить во дворец…

– Как скажешь, Лин! Мне только в радость, что ты здоров, полон сил и весь в делах.

Анкер быстро переоделся и помог старушке спуститься по лестнице, придерживая под локоть. Она, посмеиваясь, призналась, что сама не знает, как по ступеням взлетела, услышав его голос. Когда они дошли до гостиной, стол уже был накрыт. От аромата мясного пирога у Анкера тут же заурчало в животе, и Зара горестно покачала головой.

– Ай-ай, голодом моришь себя в заботах. Ох, была бы добрая жена, она бы за тобой следила.

Он только фыркнул, не отрываясь еды. Прожевав, ответил:

– Это свойство характера. Тут семейный статус ничего не изменит.

– Так все говорят, пока любовный хмель не попробуют. Вот встретишь девицу по сердцу, на все плевать станет. По первой уж точно, – Зара хитро прищурилась, заставив складки вокруг глаз залечь глубже.

– А может, ты и права, – не стал спорить Анкер и улыбнулся краешком губ, вспомнив о Селине. И о том, как что-то дернуло и заставило его купить ее на торге вопреки плану.

Но улыбка быстро растаяла. Почему-то при мыслях о Селине на душе стало неспокойно. Надо быстрее заканчивать с делами и возвращаться в «Перо и лилию».

Поэтому, как бы ни хотелось ему продлить чаепитие и предаться воспоминаниям с Зарой, откладывать поездку во дворец Анкер не стал. И, быстро утолив голод, начал собираться.