Песня русалки

Говорить о том, как я пыталась помочь себе с помощью солевых ванн, я не стала, щеки и так уже горели от стыда. Я действительно не знала о том, что свадебную песнь нельзя петь без любви… Сестры, видимо, не сомневались в моих чувствах к Гаркону, и потому ничего не сказали…

А вот от описываемой тетушкой картины последствий меня прошибло холодным потом. На мгновение представила себя лысой, с мягким беззубым ртом и безумным взглядом, бормочующей что-то бессвязное. Передернулась, отгоняя жуткое видение. В конце концов, все уже обошлось. Я поступила наилучшим образом, какой смогла придумать в тех обстоятельствах. Нет ничего бессмысленнее, чем корить себя за прошлое. Былого не воротишь, а больше петь свадебную песню по принуждению я не буду. Впрочем, смогу ли я вообще когда-то ее спеть, оставалось большим вопросом.

Я знала, что это глупо, но все равно каждый день плавала туда. На тот остров, на котором все началось. Понимала, что никогда больше не увижу Анкера, а даже если повезет встретиться, он даже не поймет, кто я такая. Но я-то не могла забыть всего, что произошло. Хотя порой мне и начинало казаться, что я просто все выдумала. Не знаю, что я хотела найти на том острове. Одно было ясно точно: русалочка, которая несколько месяцев назад плыла навстречу жениху, думая, что сегодня ее самый счастливый день в жизни, куда-то исчезла.

Глядя на Гаркона я все еще испытывала радость, что он жив и здоров. Но мое сердце больше не замирало от блеска его белозубой улыбки. Мне не хотелось проплыть с ним по коралловой аллее, держась за руки. Или валяться на мягком ковре ламинарий, обнявшись. Сами того не замечая, мы начали избегать друг друга. Не было какой-то неловкости, просто нам будто больше нечего было сказать друг другу. С бывшими подругами и сестрами я тоже чувствовала себя не в своей раковине. История моих злоключений уже была рассказана во всех подробностях и не один раз, так что всем надоела. А повседневные хлопоты и веселая болтовня русалок, так радовавшие в первые дни, через неделю как будто растеряли для меня свою прелесть.

И я все чаще предпочитала проводить время одна.

Мне нравилось подплывать к пляжу, садиться на камень, обхватив руками колени, и просто смотреть на берег, пока холодный ветер играл с волосами, стараясь запутать их покрепче.

Я думала о том, почему морская богиня решила, что людям не стоит ничего знать о русалках. Так крепко обиделась на бывшего возлюбленного? Или что-то не поделила с родными? Люди и вправду коварны, жестоки и злы. Но не все из них. Мне было жаль, что я никогда больше не смогу посмеяться с Ирмой. Узнать, смогла ли она закрыть долговой договор и зажить тихой жизнью. Погулять по людским городам не как пленница, мечтающая о побеге, а как свободная девушка, с любопытством открывающая для себя новые обычаи, характеры и виды.

И, конечно, мне было больно, что меня никогда не вспомнит Анкер. Стерлись ли полностью воспоминания о времени, проведенном со мной? Или магия заменила мой образ какой-то другой девушкой из дома утех? Эти мысли порой вызывали злость, но чаще заставляли чувствовать горечь утраты. Я никогда не загадывала так далеко, чтобы представить нас с Анкером вместе. Не представляла, как мы проводим всю жизнь вместе, как делала когда-то, влюбившись в Гаркона. Но все равно чувствовала себя обворованной заклятьем забвенья, которое будто объявило все пережитое мной чем-то пустым и незначительным. Недостойным памяти.

Сегодня я опять приплыла к острову и села на большой валун. День ничем не отличался от прошлых, только небо в этот раз было серым и хмурым. Скупо моросил мелкий дождь, ветер трепал мокрые волосы, и долго сидеть не хотелось. Я уже было думала прыгнуть и поплыть обратно, когда на берегу показалась высокая худощавая фигура в черном камзоле.

В груди что-то болезненно кольнуло, быстрее, чем в голове появилась первая мысль.

Не может быть.

Мысли закружились вихрем, перебивая одна другую. Откуда? Как? Он же ничего не помнит. И никогда здесь не был. Может, думать о ком-то слишком часто опасно? И глаза начинают видеть то, чего на самом деле нет?

Даже если и так, я была не против продолжать обманываться. Замерев ледяной статуей на камне, я следила взглядом, как мужчина ускоряет шаг, приближаясь к линии прибоя. Отсюда уже можно было разглядеть черты его лица. И я до слез напрягала глаза, боясь, что стоит мне моргнуть, и идущий ко мне Анкер растает, как и положено призраку памяти.

Но он подходил все ближе, и его фигура становилась все более четкой. В какой-то момент мне стала безразлично, насколько реально происходящее. И я позволила себе сойти с ума, сорваться с камня и побежать навстречу, чтобы через мгновение оказаться стиснутой в крепких объятиях.