Песня сирены

— Харриет сказала, что Карлотту похитил человек по имени лорд Хессенфилд, один из главарей якобитов, — поведала мне мать. — Было известно, что он скрывается где-то неподалеку. Он бежал во Францию и взял с собой Клариссу, но не всем известно, что лорд Хессенфилд — отец Клариссы.

Потом Харриет рассказала нам, как Карлотту схватили якобиты, когда она остановилась в гостинице «Черный боров» при возвращении в Эйот Аббас, и как лорд Хессенфилд изнасиловал ее. Результатом этого явилась ее беременность, и, чтобы помочь ей, Бенджи женился на ней, он уже давно был влюблен в Карлотту и с радостью ухватился за возможность жениться. Так что Кларисса дочь Хессенфилда. Он, должно быть, любил Карлотту, раз рисковал своей жизнью, чтобы забрать ее с собой. То, что ее увезли силой, было ясно — при сопротивлении с плеч ее соскользнул плащ, который немного погодя обнаружили в кустарнике. Скорее всего, Клариссу увезли до того, потому что к моменту похищения Карлотты ее нигде не было уже несколько часов.

Все это казалось абсолютно невероятным, но Карлотта была рождена, чтобы быть центром бури. Более того, когда я вспомнила жизнь моих родителей, то поняла, что каждый из нас в определенный момент жизни переживает весьма необычные и бурные приключения. Для меня это был ужасный эпизод с «Доброй миссис Браун». Долгое время после этого я рисовала себе те страшные последствия, что могли случиться тогда. Я так и не смогла забыть этой встречи, и не раз с той поры меня мучили ночные кошмары.

* * *

А в Эндерби-холле появился новый жилец. Меня очень удивило, что кто-то захотел приобрести этот дом. Он представлял собой весьма мрачное здание, и за ним закрепилась репутация «дома с привидениями». Несколько раз приезжали смотреть на него. Мать или отец, а несколько раз даже моя бабушка из Эверсли-корта показывали дом покупателям. По сути дела, люди больше обращались в Эверсли-корт, нежели в Довер-хаус.

Мне хорошо запомнился тот день, когда бабушка заехала к нам, чтобы рассказать о вновь прибывшем. Все собрались в моей комнате, потому что мать всегда приводила ко мне посетителей: она придерживалась мнения, что это может подбодрить меня.

— Даже не представляю себе, — говорила бабушка, — зачем он приехал? Такое впечатление, что ему все уже не нравилось, даже когда он дома еще не видел, а в Эндерби и так можно найти немало недостатков!

— Я всегда считала, — ответила мать, — что этот дом, если захотеть, можно полностью изменить.

— Но Присцилла, милая, как? — спросила бабушка.

— Ну, расчистить землю от кустов, а то дом весь зарос, сделать окна побольше, чтобы проникал солнечный свет, и я могу себе представить счастливых мужа и жену с кучей ребятишек. Этому дому больше всего не хватает света и веселья.

— Милая Присцилла! — только и проговорила моя бабушка в ответ.

«Ну, конечно, — подумала я, — там был убит Бомонт Гранвиль, и тело его похоронено неподалеку. Кроме того, там еще существовало настоящее привидение — женщина, которая пыталась повеситься, бросившись на веревке с галереи».

— Расскажи нам об этом человеке, — попросила мать.

— Я бы сказала, он очень подходит этому дому, он прихрамывает, и у него мрачная внешность. Он выглядит так, будто для него улыбка означает немыслимые мучения, но он ни в коем случае не стар. Я спросила его: «А если вы купите дом, то будете жить в нем один?» Он ответил, что да, и я, должно быть, настолько открыто удивилась, что он добавил: «Я предпочитаю уединение», как бы предупреждая меня хранить свои мысли при себе, как я, естественно, и поступила. Он сказал, что дом очень темный и мрачный. Тогда я ответила ему в точности твоими словами, Присцилла: «Надо выкорчевать кусты и впустить свет».

— А как насчет обстановки? — спросила мать, и мне сразу вспомнилась те спальня и кровать с пологом из красных занавесей.

— Он сказал, что приобрел бы и обстановку.

— Что ж, это решает все проблемы, — ответила мать.

— Ничего это не решает. Мне кажется, он просто развлекался, доказывая нам, что этот дом продать невозможно.

— Тогда он в этом преуспел.

— Я думаю, нам надо избавиться от всей обстановки, вычистить дом… и полностью его перестроить — посмотрим, что тогда будет. Во всяком случае, о Джереми Грэнтхорне можно уже не думать, мы о нем больше не услышим.

Но здесь она оказалась не права: новым владельцем Эндерби-холла стал именно Джереми Грэнтхорн.

Для Эндерби-холла он не сделал ровным счетом Ничего, и все осталось, как было.

* * *

Эбби была одной из служанок, в обязанности которой входило ухаживать за мной, и получила она это задание не только потому, что была хорошей работницей, но и потому, что, по словам матери, была очень веселой, то есть весьма болтливой.